Говорящий тюльпан

Волчек Дмитрий Борисович

«осмыслил ворон слизня перепрыг…»

осмыслил ворон слизня перепрыг ромео наклонился над болотцем а там стволы разнообразных книг и маша полногрудая смеется дитя! не различая переправ он ёб тебя до первобытной крови теперь смыкается удав у сфинктера в костях и в изголовье о этот ненасытный поплавок как сгусток дна в поруганной глазнице осмыслил ворон слизня перескок а маша внемлет и резвится 1991

«там где хребет уже сомкнулся с тазом…»

там где хребет уже

сомкнулся с тазом там удрученная скитается одна заслуженно сравнимая с алмазом гиперскульптура мыла и говна она мятежная устала хорониться вдали от многолюдных большаков «о мне бы маменька жениться о мне бы барских кушаков! стянуть на перезревшей пояснице где сохнет золотушная слюда желания наесться и напиться» и все галдят: сюда сюда сюда тут сочной барабанной перепонки душистый вырос коготок и падают левкои звонко в персидский порошок 1991

«голоском средиземного танца…»

голоском средиземного танца над отечеством мер и весов забанкую! убью итальянца! сколь приветлив безнравственный зов но когда наступает расплата за беспечную прыть на метле выше стен поднимается вата и макушка сияет в золе кто простил старика осторожно тот и в сольных объятьях поймет в этот девственный час невозможно на простреленный рухнуть живот 1987

«еще над трапезой беззвучно…»

еще над трапезой беззвучно семирамиды встал узор орфоэпическая туча: согласных стрел сонорных ствол солдат склонившись над мортирой ошеломленно шепчет вдаль: «пора на зимние квартиры — налить чернил проспать февраль» но тайнопись вокабуляра ему подскажет напрямик: цезура стынет от удара как отмороженный язык 1989

«в гостинице интуриста…»

в гостинице интуриста страшный страшный простолюдин с ответственной книжкой в кармане миллер кирилл семенович савченко инал иналович волчек дмитрий борисович быдло шепчу себе быдло в милицейской каморке щелк его по носу падаль легавый любит ключи так скоротали время свободы бразильской прозы нет никогда не добиться в эту секунду мы сами сгорели дотла не ответил на письмо филолога пишет «надеюсь на скорую встречу» где? в ментовской машине прозой гораздо легче «я знаю пределы гласности и перестройки» уже засыпая легла разбудила в полудреме думал пришел мерзавец расстегнул штаны серый в клеточку шелк думал как он покладист 1987

«манифестацией надземной…»

манифестацией надземной не перегнуть камею в гемму не остудить летейских вод карета бричка пароход под кровлей кирхи бес немеет снежок невиданный белеет проворный ток бежит журчит в расщелинах цементных плит когда б сомкнулась ойкумена психея избежала плена в таком уютном пирожке почти что ангельской руке сжал

пальцы — бойко брызнет лимфа от петрограда до коринфа прорыт канал плыви улисс отчасти вверх отчасти вниз что изошло а что воткнулось некстати все перевернулось горят дрова горчит вино порой светло порой темно зимой вода пылает жаром богач расстанется с клошаром но все зовет кричит ему уже ушедшему во тьму 1988

«что? что ты с ней делал…»

что? что ты с ней делал ну догадайся целовал ее трогал за грудь да мы сдвинули раскладушки говорили о новой войне будет война с китаем потом я просунул руку потрогал ее соски летом семьдесят восьмого года познакомились на выставке собаководство у нее щенок сенбернара отец веселый армянин седая смуглая грудь жарко расстегнул рубашку маленький коренастый залпом водки стакан как почему оказался на дачной кухне времянка — лет двадцать назад жгли здесь костер а теперь нарциссы веранда сними штаны дай потрогать в узком простенке дрова велосипедная рама щеткой надраил пальцы только бы не запачкать железный умывальник синий теперь о небесах небеса сияли 1987

«погиб! к чему теперь пустоты…»

о. в.

погиб! к чему теперь пустоты к чему бетховена картечь пора собрать глухие ноты свернуть их в трубочку да сжечь пускай заветные пылают как некогда развратный рим напрасно камни собирают напрасно разгоняют дым всяк сущий своенравно тонет но пред пучиною равны и вы — разумные невтоны и вы — блудливые сыны 1989

«не вымолвить не разомкнуть уста…»

не вымолвить не разомкнуть уста не рассказать о скудных переменах здесь в скорлупе намеренно проста одноголосая сирена что прикололо след гиперборея? ответить коротко: я ничего не знал сомкнулись холода и все тесней мертвее географический журнал средь позлащенных льдин велением тревоги летит стремглав кораблик удалой и тычется ужасная минога разбухшею иглой 1987

«как будто горним телескопом…»

с. г.

как будто горним телескопом природа вооружена и прокатиться по европам дуняша бережно должна то под ярмо склоняя выю а то вприпрыжку набекрень ей шлет браслеты роковые люциферическая тень «но будь же милостив лукавый!» душа с изнанки говорит «гляди за этой переправой отшельный расположен скит» кто исповедыватъся станет? ужели я? да отчего ж? когда бы в шелковом кармане окровавленный спрятать нож дуняша! дуня! сука! впрочем пора пожитки уминать вы ропщете? да нет не ропщем хоть собирались возроптать 1989