Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске

Боже Екатерина Владимировна

Со стихами в народ

Марина Ладынина и Иван Пырьев жили вместе с 1936 года. В 1938 году у них родился сын Андрей (Андрей Ладынин), в последующем кинорежиссер, поставивший ряд детективов. По сохранившимся воспоминаниям современников и по признанию самой Марины Алексеевны, звездная пара жила счастливо. При этом официально оформлять свои отношения Ладынина и Пырьев не спешили и зарегистрировались лишь в 1955 году. А вскоре их союз дал трещину. В 1959 году Пырьев влюбился в юную актрису Людмилу Марченко (ее он снял в роли Настеньки в фильме «Белые ночи»), и эта влюбленность прервала его взаимоотношения с Мариной Ладыниной, официально завершившиеся в 1964 году разводом.

К этому времени Марина Ладынина уже не снималась в кино, играла в нескольких спектаклях Театра студии киноактера, но этого

ей было мало. Ладынина попыталась вернуться в театр. Однако, как выяснилось, сделать это было совсем непросто. Она вспоминала: «Я обращалась в разные театры и с ужасом убедилась, что даже моя популярность не являлась для меня „плюсом“. „Я с удовольствием взял бы тебя, – говорил мне следующий режиссер, – но меня разорвут на части мои первые актрисы – жена и любовница“. „Или я, или она“, – ставила ультиматум прима театра имени Вахтангова Рубену Симонову. У других главных режиссеров находились еще более „веские“ причины для отказа…» Тут-то и проявился сильный характер Марины Ладыниной, которую друзья не случайно называли «аристократкой духа». На шестом десятке лет она решает идти в другой, незнакомый ей жанр – жанр эстрадного выступления.

«На эстраде я осуществила, наконец, то, к чему стремилась всю жизнь: соединила хорошую литературу и музыку. Это был для меня период долгий и трудный (первое время я дико боялась выходить одна на сцену)… Но, одновременно, – счастливый. Я ни от кого не зависела – была и сценаристом, и режиссером, и исполнителем своих программ», – вспоминала она. Начались гастроли, с которыми Марина Алексеевна объехала почти всю страну. Играла сцены из полюбившихся зрителям фильмов, с упоением читала стихи Александра Блока, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Роберта Бернса. Замечательно пела. Композитор Тихон Хренников, вспоминая о ней, писал: «Голос был великолепный. Не такой сильный, как нужно для оперы, но очень приятного тембра». В ее исполнении песня «Каким ты был» стала поистине народной. Ее узнавали и радостно приветствовали. В Челябинске Марина Ладынина бывала неоднократно – дважды в 1964 году, а затем, в начале 1970-х годов, почти ежегодно – в 1971, 1972, 1973. Выступала вместе с другими артистами кино во дворце спорта «Юность», на стадионе «Труд». Наиболее длительными были гастроли, состоявшиеся в феврале 1964 года, когда Ладынина выступала вместе со своей подругой Лидией Руслановой. Знаменитые артистки дали два концерта в зале филармонии, а затем неделю радовали челябинцев творческими встречами в клубах города.

Марина Алексеевна Ладынина прожила долгую жизнь и умерла 10 марта 2003 года. В ее жизни были взлеты и самые высокие знаки общественного признания, но были и годы затишья, забвения. Однако актриса смогла преодолеть все трудности, обиды и на закате жизни с удовлетворением говорила: «Я много думаю о том, как трудно мне было остаться самой собой. И то, что мне это все-таки удалось, – считаю своей самой большой победой».

Примечание

Впервые очерк опубликован в газете «Вечерний Челябинск» 25 августа 2006 года.

Вольф Мессинг

Вольф Мессинг

Непознанные миры Вольфа Мессинга

Он был материалистом. Обижался, когда в его «психологических опытах» усматривали лишь фокусы или шарлатанство. Видел в необъяснимости своего дара плохо изученные способности человека. Писал: «Тайна рождения в мозгу человека идеи, мысли – и сегодня еще величайшая тайна природы. Рефлексы, первая и вторая сигнальные системы – это только самые дальние подходы к расшифровке этой тайны». Но люди, приходившие на его «вечера», считали себя свидетелями чуда, а человека на сцене – волшебником. Он ушел из этого мира вместе со своей тайной – Вольф Мессинг, знаменитый пророк и экстрасенс, человек-легенда, объехавший с гастролями полмира и дважды побывавший в Челябинске…

Чудо как метод убеждения

Он родился 10 сентября 1899 года в небольшом еврейском местечке Гора-Калевария в Польше, которая в то время входила в состав Российской империи. Его отец, садовник, был религиозным

до фанатизма человеком, при этом напрочь лишенным чувства любви к ближнему. Вспоминая об отце, Вольф Мессинг писал, что «к нему нельзя было прийти пожаловаться на то, что тебя обидели. За это он бил беспощадно, обиженный был для него вдвойне и втройне виноватым за то, что он позволил себя обидеть. Это была бесчеловечная мораль, рассчитанная на то, чтобы вырастить из нас зверят, способных удержаться в жестком и беспощадном мире». Четырем сыновьям часто доставалось от отца, он не спускал им ни малейшей провинности. Когда Вольфу исполнилось шесть лет, его отдали в низшее начальное еврейское училище (хедер), где он обучался грамоте и зубрил наизусть молитвы из Талмуда. Память у него была хорошая, и как один из самых успешных учеников он был рекомендован для обучения в иешиботе – учебном заведении, готовившем духовных служителей. Родители не возражали, но сам Вольф ни в какую не соглашался. Уговоры и все попытки изменить его точку зрения ничего не давали. Кто знает, кем бы он стал, если бы не произошло чудо…

Однажды поздно вечером, возвращаясь домой, Вольф столкнулся на ступенях дома с гигантом в белом одеянии. Приглядевшись, он разглядел огромную бороду, скуластое лицо, мерцающие глаза. Незнакомец, воздев руки к небу, низким голосом сказал: «Сын мой! Свыше я послан к тебе… предречь будущее твое во служение Богу. Иди в иешибот! Будет угодна Богу твоя молитва!» Нетрудно представить себе, какое впечатление произвело это явление «небесного вестника» на девятилетнего мальчика: пораженный, он упал у дверей своего дома, потеряв сознание. А когда пришел в себя, над ним громко читали молитвы отец и мать. После случившегося Вольф Мессинг уже не сопротивлялся и поступил в иешибот.

Учеба и жизнь вдали от семьи не приносили ему радости, но учиться он продолжал. Нередко вспоминались ему и слова встреченного у дома старца: «Иди в иешибот… Свыше я послан к тебе…»

Прошли два года учебы, когда Вольф снова встретил того же незнакомца, на этот раз в молитвенном доме, где жил. Старец явился сюда переночевать. Гигантский рост, широкие скулы, огромная борода и голос… Этот голос Вольф не спутал бы ни с каким другим. Всё стало ясно – отец договорился с незнакомцем, и тот сыграл роль «небесного вестника». Но как отец, говоривший столько о честности, мог обмануть его?! «Как мог Бог не покарать нечестивца, осмелившегося присвоить себе право говорить от его имени?» Физическое ощущение происшедшей несправедливости привело юного Вольфа к страшному выводу – Бога нет. Взломав кружку пожертвований «на Палестину», он «с опустошенной душой и сердцем» отправился навстречу новой неведомой ему жизни. В чудеса он больше не верил. А между тем они только начинались!

Исключительные способности

О том, как Мессинг узнал, что обладает необыкновенными способностями, рассказано во многих книгах, газетных и журнальных публикациях. А вот что пишет об этом сам Вольф Григорьевич: «Вошел в полупустой вагон первого попавшегося поезда. Оказалось, что он шел в Берлин. Залез под скамейку, ибо билета у меня не было… и заснул сном праведника… Случилось то, что неизбежно должно было случиться и чего я больше всего боялся: в дверь вошел кондуктор. Поезд приближался к Познани. Кондуктор осторожно будил заснувших пассажиров, тряся их за плечо, и проверял билеты. Так небыстро, но неизбежно он приближался ко мне. По временам он наклонялся и заглядывал под скамейки… Под скамейками лежали мешки и узлы пассажиров. И поэтому он заметил меня, только когда заглянул непосредственно под мою скамейку.

– Молодой человек, – у меня в ушах и сегодня еще звучит его голос, – ваш билет!..

Нервы мои были напряжены до предела. Я протянул руку и схватил какую-то валявшуюся на полу бумажку – кажется, обрывок газеты… Наши глаза встретились. Всей силой страсти и ума мне захотелось, чтобы он принял эту грязную бумажку за билет… Он взял ее, как-то странно повертел в руках. Я даже сжался, напрягся, сжигаемый неистовым желанием. Наконец, он сунул ее в тяжелые челюсти компостера и щелкнул ими… Протянув мне назад „билет“, он еще раз посветил мне в лицо своим кондукторским фонарем со свечкой. Он был, видимо, в полном недоумении: этот маленький худощавый мальчик с бледным лицом, имея билет, зачем-то забрался под скамейку… И подобревшим голосом сказал: „Зачем же вы с билетом – и под лавкой едете?.. Есть же места… Через два часа будем в Берлине…“».