Говорят сталинские наркомы
Шрифт:
Он прекрасно понимал, что план состоит не только из одних сводных цифр. Вы не можете составить действенный глубоко Продуманный план, если у вас останется без внимания вопрос о резервах. Без учета резервов планы ничего не стоят, потому что и в мирных условиях заранее нельзя представить: где будет землетрясение, где- то наводнение, где–то наводнение, где–то заносы, а где–то будут еще какие–то неприятности. Это невозможно. Мы еще не управляем природой, многого не знаем. Поэтому должен быть и резерв. Без резерва государство жить не может.
Сталин весьма высоко ценил несомненные способности Вознесенского, быстро продвигал его по служебной лестнице. К тем высоким должностям Вознесенского, которые Вы
Многие из руководства, да и не только они, знали, что Сталин намеревался выдвинуть Вознесенского на пост главы Советского правительства, о чем неоднократно сам заявлял. Знал об этом и Николай Алексеевич и слишком поверил в незыблемость этого решения вождя. Он не учел обстановку «дворцовых интриг», зависть к себе и соперничество в лице таких сановников из ближайшего окружения Сталина, как Берия, Маленков, Каганович, что в конечном итоге имею для Вознесенского роковые последствия.
Вопрос: В исторической литературе сейчас существуют разные мнения по вопросу, когда у нас во время войны было создано слаженное военное хозяйство и что это такое. Если это было, то каковы его характерные черты?
Ответ: Видите ли в чем дело. Мы очень часто в наших публикациях по военной истории и военной экономике желаемое хотим выделить за действительное, что не помогает пониманию истинной картины. Например, когда создавались тома двенадцатитомной «Истории второй мировой войны 1939–1945», то там вопрос о времени функционирования в нашем государстве слаженного и быстро растущего военного хозяйства нашел отражение. Некоторые товарищи из числа авторов и редакторов записали в 5-м томе, что слаженное военное хозяйство мы получили уже к концу 1942 г. И тогда, когда у нас налицо в силу ряда причин стало резко падать производство базовых отраслей нашей промышленности и когда в результате этого, как отмечал Н. А. Вознесенский в своей книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» (М., 1947. С. 155), в I квартале 1943 г. произошло снижение выпуска промышленной продукции на 12 % по сравнению с IV кварталом 1942 г. Вот Вам и слаженное, быстро растущее военное хозяйство, созданное еще в
1942 г.!
Когда я получил соответствующий текст макета 5-го тома с этим утверждением, то написал, что это выдумка. И кому она нужна? Когда несколько ранее вышел в свет 5-й том книги 1-й «Истории Коммунистической партии Советского Союза», посвященный 1938–1945 гг., то там тоже содержалось подобное утверждение. Я поинтересовался в Институте марксизма–ленинизма при ЦК КПСС, откуда у них такие сведения? Ответили: это уже давно опубликовали специалисты по военной экономике Б. М. Сухаревский, Л. М. Гатовский и ряд других.
Итак, в двух крупных изданиях имеется одинаковая трактовка, не соответствующая исторической правде и не опирающаяся на факты. Мое замечание редакция и редколлегия 5-го тома просто проигнорировали.
А ведь не следует забегать вперед, никто нас не гонит. И надо отражать то, что было в действительности. Если мы обратимся к упомянутой книге Н. А. Вознесенского, который в ней стремился показать только наше хорошее, а не плохое, то увидим, что там нет ни одного слова о том, что мы в 1942 г. создали слаженное военное хозяйство. Правда, на странице 142 той же работы председатель Госплана СССР процитировал место из доклада Сталина на торжественном заседании, посвященном очередной годовщине Великого Октября. Но там было сказано, что в 1943 г. (а не в 1942. — С. Г.)
Советское
Полагаю, что, отметив этот отрадный факт применительно к
1943 г., Сталин, видимо, не хотел преуменьшить значение нашей страны в экономической победе над врагом. Мы можем в итоге констатировать, что ни в названном докладе Председателя ГКО, ни в книге Вознесенского, ни в последующих публикациях о военной экономике СССР 1941 — 1945 гг. оказались так и не раскрытыми четкие критерии или черты такого появившегося понятия, как «слаженное и быстро растущее военное хозяйство», хотя это понятие в военно–исторической и военно–экономической литературе продолжает употребляться и по сей день.
История требует правды. И следует всегда исходить из того, что было на самом деле. Если о чем–то неудобно писать, то, наверное, лучше опустить, чем что–то сочинять, говорит неправду.
Вопрос: Он является последним. Изданная несколько лет назад Ваша книга, дорогой Семен Захарович, «О прошлом для будущего» получила широкий резонанс в кругах общественности, вызвала, по нашим данным, большой интерес. Какими сведениями на этот счет располагаете Вы? Что пишут Вам Ваши читатели?
Ответ: Могу сказать о своей книге следующее. Я получаю очень много писем, разных записок, телефонных звонков. В основном читатели хвалят ее. Большая часть писем примерно того же содержания адресуется в Политиздат. За все время ко мне поступило только два письма с рядом критических замечаний.
Автор одного письма, как он подписался, член партии с 1928 г., пишет, как хорошо Вы раскрыли многие события нашего недавнего прошлого. А дальше спрашивает: «Но как Вы могли, освещая важные вопросы, не сказать о том, что же случилось с Николаем Алексеевичем Вознесенским? Куда он делся? Почему ничего не сказали о судьбе Семена Семеновича Лобова — бывшего члена Президиума ВСНХ, затем члена Оргбюро ЦК ВКП(б), наркома лесной промышленности СССР, наркома пищевой промышленности РСФСР и т. д.? И далее следует целый список не упомянутых имен… То есть человек, видимо, хотел, чтобы я в своей книге проследил жизненный путь всех известных мне деятелей. Чтобы подробно говорил и о 37-м годе… И все это пропустил бы небезызвестный Главлит?
Другое письмо. Из Ленинграда. Подписано — рабочий, такой–то. Тоже пишет, что для себя, мол, немало интересного и полезного почерпнул и далее: «Но почему Вы не говорите о том, сколько бед принес стране Никита Хрущев?»
Но ведь я не писал историю в строго хронологической последовательности, со всеми подробностями. Я подготовил мемуары, где все события и не собирался отразить.
Вот звонит мне недавно, в воскресенье, известный деятель военного тыла генерал Николай Александрович Антипенко. «Я в восторге от Вашей книги, — говорит. — Замечательные воспоминания получились. Но почему ничего не написали о Главвоенспецстрое, организованном в 1947 г.? Я, мол, сейчас пишу одну работу к 40-летию освобождения Белоруссии, и вот о его деятельности на территории этой республики ничего у Вас нет.
Отвечаю, что я в целом историю строительства в стране и не собирался освещать.
Он мне говорит: «Почему ничего не сказано об угольщиках, почему мало о строительстве химических предприятий и т. д. и т. п.?
Скажу больше, я ведь не писал и мемуары. Написал, правда, что родился тогда–то, в таком–то месте, потом учился, работал. Но это еще не мемуары. Речь у меня идет не о мемуарах в чистом виде, а о памяти. Память движет историю. Речь идет о памяти, когда предпринята попытка осмыслить события истории, события прошлого. Только так я понимал свою задачу как автор книги.