Говорят сталинские наркомы
Шрифт:
Немного спустя Сталин спросил меня, почему я держу Арутюнова в качестве первого заместителя наркома путей сообщения. Я старался объяснить это тем, что Арутюнов давнишний работник НКПС, неплохо знает железнодорожный транспорт и что он мне не препятствует в работе. Сталин заявил мне, что я ничего не знаю, а между тем Арутюнов занимается интригами и кляузами против меня, т. е. Хрулева. Он сказал, что советует убрать Арутюнова. Так как это был только разговор, я из него не сделал соответствующего вывода и никаких представлений не сделал, думая, что если Сталин сам так смотрит на одного из работников НКПС, то он и сам может принять нужные меры. Во всяком случае я могу
А теперь вернемся к заданному вопросу.
При вступлении в должность наркома путей сообщения передо мной встало множество важных вопросов и среди них: как расчистить железные дороги от громадного количества груженных вагонов, каким путем поднять более 3000 брошенных поездов, какие меры необходимо принимать по сохранению находящихся в бездействии пассажирских вагонов и, главным образом, паровозов, каким путем повысить производительность труда работников железнодорожного транспорта и, наконец, какими способами обеспечить работу прифронтовых железнодорожных участков.
Причем с приходом на работу в НКПС мое положение резко отличалось от положения Кагановича. Лазарь Моисеевич давал очень много обещаний, с присущей ему активностью разносил так называемых «пределыциков», не считаясь ни с какими доводами ученых и крупнейших специалистов, если их доводы и рекомендации шли в разрез с его взглядами. Но все это было в ущерб делу.
С апреля 1942 г. мне пришлось прежде всего срочно заняться вопросами сохранения паровозного парка. Требовалось приведение этого парка в такое состояние, чтобы мы могли в любую минуту бросить большую группу паровозов с дороги на дорогу, с одного фронта на другой, с одного направления на другое. С этой целью были собраны все лучшие специалисты НКПС для того, чтобы обсудить, что мы должны сделать с паровозами, чтобы выполнить ту задачу, которую мы себе поставили. В разработке вопроса по сохранению паровозного парка, приведения его в постоянную готовность приняли деятельное участие начальник паровозного управления НКПС и заместитель наркома В. А. Гарнык, главный инженер паровозного управления А. П. Михеев и опытный специалист К. И. Да- ниленко.
При обсуждении этого вопроса мною была высказана мысль: нельзя ли нам создать такую организацию группировки или управления паровозами на военное время, подобно какой–либо танковой, механизированной или автомобильной воинской части, чтобы, при этом в отличие от существующего порядка, когда паровозы закреплены за определенным депо и могут работать только от одного узла до другого, т. е. на так называемом «паровозном плече», собранные в единую организацию, могли бы работать вне этого правила.
После не столь длительного обмена мнениями мы в основном пришли к общему, единому взгляду, что паровозы постоянного резерва НКПС должны быть организованы или в колонны, или в отряды, причем самая главная задача состояла в том, чтобы организовать каждый отдельный паровоз.
Так были созданы паровозные колонны особого резерва НКПС. Положительная практика работы 11 колонн по 30 паровозов в каждой, которые летом 1942 г. частично использовались для фронтовых перевозок и для разгрузки железных дорог на грузонапряженных направлениях, дала возможность коллегии Наркомата путей сообщения войти с ходатайством в ГКО об утверждении этого нового типа специального формирования поездов НКПС.
Уже в течение 1942 г. на дорогах было сформировано 37 колонн общей численностью 840
Образно говоря, паровозные колонны особого резерва НКПС провезли победу Красной Армии от Сталинграда до Берлина. Результат их трехлетней работы с момента создания и до окончания войны превзошел все ожидания. Колонны паровозов не только широко применялись на фронтовых дорогах, но и являлись основным, а зачастую и единственным средством обеспечения перевозок на головных участках, где их деятельность была исключительно эффективной. За самоотверженный труд и проявление героизма 22 работника паровозных колонн особого резерва НКПС удостоились звания Героя Социалистического Труда.
В заключение хочу заметить, что в 1947 г. опыт работы паровозных колонн в период Великой Отечественной войны был представлен на соискание Сталинской премии. Но эта премия, вполне заслуженная такими работниками, как Гарнык, Михеев и Дани- ленко, присуждена им не была. Запрошенный комиссией по присуждению Сталинской премии генерал–лейтенант технических войск И. В. Ковалев сделал ей заявление (притом явно неправильное!), что идея организации паровозных колонн полностью принадлежит Сталину, и никто другой, кроме Сталина, не может претендовать на первенство в этом деле. Это заявление не отвечало действительности, как, впрочем, и ряд других, приписанных Сталину заслуг…
Г. А. Куманев: Какая же сила нас спасла, что нам помогло одержать победу?
А. В. Хрулев: Коренным образом изменился сам народ и смотрите, какие чудеса он совершил в этой войне. Большая работа, проведенная в стране по воспитанию и образованию людей в мирные годы, начиная с рабфаков, принесла свою пользу. Народ выделил новых руководителей. В первые военные месяцы многие наши граждане как–то терялись, руководители не всегда находили способы овладеть массами. Потом все стало на свои места. И мы победили.
Из неопубликованных воспоминаний и документов
1, Поездки с А, И. Микояном на хлебозаготовки в годы войны
В 1943 г. мы с Анастасом Ивановичем Микояном ездили по маршруту Москва — Пенза-Куйбышев — Уфа-Ориенбург по заданию Политбюро ЦК для проверки выполнения планов заготовок, которые у нас в это время редко выполнялись. Точнее, это было конец 1942 г. — начало 1943 г., т. е. период зимы, после того, как от Сталинграда были отогнаны немцы.
Обстановка была такой. План 1942 г. хлебозаготовок не был выполнен всем Приуральем и Поволжьем. Поэтому в начале 1943 г. туда ездил Микоян и проводил там областной актив, в результате этого актива из партии был исключен секретарь за невыполнение плана хлебозаготовок и за попытку скрыть от государства свои возможности. Микоян сам делал расчеты по хлебозаготовкам вместе с этим секретарем, подводил общий баланс, а в результате получилось, что район мог бы выполнить план, но секретарь дал распоряжение создать переходные семенные фонды по ржи, но такие решения обычно принимались до войны, чтобы колхоз имел переходные семенные фонды, но вообще в Центре и Поволжье сеяли свежими семенами. Секретарь же сделал такое распоряжение, не считаясь с существующей обстановкой, а государственные поставки выполнены не были. Поэтому Микоян на областном совещании поставил вопрос об исключении этого секретаря из партии за гнилое руководство и местнические интересы.