ГП и благословение Ангела
Шрифт:
– Эмили, не передергивай, - встрял Дэн.
– Ты сама подумай, что ты сейчас говоришь!
– возмутился Драко.
– Да я никого в этой жизни так не любил, как вас, за исключением Эйнджел. Но Грэйнджер… Она же…
– Кто?
– упорно допрашивала Эмили.
– Грязнокровка!
– упрямо повторил Драко.
– Такое ощущение, что ты находишься в возрасте Эйнджел, - раздраженно ответила Эмили.
– Я вообще не понимаю, почему ты так ее ненавидишь?! Ты же им гадости делал в школьные годы, а не они тебе!
– Что она тебе наговорила?!
– взвизгнул Драко.
–
Малфой не нашелся, что ответить. Он был в смятении. Ведь все, что сказала Эмили, было правдой.
– Дрей, я думаю, он заслуживает хотя бы шанса. То, что было между вами - это только ваше дело, не нужно впутывать сюда ребенка. Эйнджел здесь ни при чем. Пусть она общается с отцом.
– Что, по-вашему, ей одного не достаточно?!
– вскипел Драко.
– И как я ей объясню, откуда у нее второй отец?!
– Пока она еще маленькая, ничего объяснять не надо, а дальше время покажет.
– Вы все решили сговориться против меня?
– устало выдохнул парень.
– Мы тебе советуем, как лучше, но решать придется тебе самому. Это же ТВОЯ дочь, - с нажимом подчеркнула Эмили.
Драко не спал всю ночь. Никакой праздник был ему не в радость. Неужели придется мириться с присутствием Поттера в жизни своего ребенка?! И почему, черт возьми, она так его полюбила?! Что он сделал с Эйнджел, что она на все готова, лишь бы с ним видеться?! Драко ощущал, что в душе разгораются обида и… ревность. Да, он ревновал свою дочь, которую выходил с таким трудом, к этому, фактически чужому ей человеку! Пусть он и является ее биологическим отцом, но лучше ей никогда не знать ни об этом, ни об обстоятельствах своего рождения! Но Драко пришлось признать, что он думал все это время прежде всего не о ребенке, а о своем собственном желании быть подальше от Поттера и не иметь с ним никаких контактов. Но теперь уже поздно об этом говорить. Придется ради Эйнджел переступить через себя… Если бы несколько месяцев назад кто-то сказал бы ему ЧТО он собирается сделать, Драко бы плюнул ему в лицо.
На следующее утро Драко обратился к вяло ковыряющей свой завтрак Эйнджел:
– Солнышко, доедай быстрее, и мы с тобой кое-куда пойдем.
– Я не хочу никуда идти, - заявила девочка.
– Да? А я думал, что ты хочешь поздравить дядю Гарри с Рождеством и забрать своего котенка…
Драко так и не смог договорить фразу до конца, потому что Эйнджел уже с радостным визгом умчалась одеваться. «О, Мерлин, что же я творю?!», - спрашивал сам у себя Драко.
Поттер отмечал Рождество в одиночестве. Каждый год Рон с Гермионой прилагали кучу усилий, чтобы вытащить его отмечать праздник в «Нору», но Гарри всегда отказывался. Так же было и в этот год. Но в отличие от предыдущих четырех лет, парень не напивался, а просто сидел перед камином, думая об Эйнджел и о Малфое. Котенок играл возле его ног.
– Как, интересно, твоя хозяйка поживает?
– спрашивал он у зверька.
– Я бы сейчас все отдал, лишь бы ее увидеть…
Послышался стук в дверь. Гарри едва не подпрыгнул на месте, лихорадочно соображая, кто бы это мог быть. Если кто-то
– Кикимер! Иди открой и скажи, что меня нет!
– распорядился Гарри.
Эльф посеменил к двери. Вскоре парень услышал его писклявый голос: «Хозяина Гарри нет дома!».
– Ну и кто это был?
– поинтересовался Гарри.
– Мистер Малфой с юной дочерью.
– Кто?!
– заорал Гарри, отчего котенок забился в угол.
– Что ты несешь?!
Кикимер очень обиделся и быстро затараторил:
– Кикимер сделал все точно, как просил хозяин. Он сказал, что хозяина нет дома.
Но Гарри его уже не слушал. Он босиком выскочил на улицу и догнал удаляющегося Малфоя.
– Малфой… Ты… Я… Как… Кикимер…
– Поттер, ты совсем ненормальный?
– только и смог произнести Малфой, оглядывая брюнета с головы до ног.
– Дядя Гарри, а почему ты босиком?
– спросила Эйнджел, с интересом таращась на Гарри.
Поттер, по-прежнему пребывая в шоке, ничего не мог ответить.
– Эйнджел, давай зайдем вместе с дядей Гарри в дом, а то он окончательно себе голову простудит, - сказал Драко, пытаясь сообразить, не съехала ли у Поттера крыша.
Гарри машинально зашел в дом вслед за Драко и, совершенно не понимая, что происходит, уселся в кресло.
– Дядя Гарри, а я могу забрать своего котенка?
– нетерпеливо спросила Эйнджел, с интересом рассматривая все вокруг.
– Что? Котенка? Да, конечно.
– Гарри наконец-то стал способен к членораздельной речи. Встав с кресла, он позвал котенка и вручил его Эйнджел. Та немедленно прижала его к груди.
– Смотри не задуши беднягу, - сказал ей отец.
– Кстати, как его зовут?
– Дядя Гарри, а как ты его назвал?
– спросила девочка.
– Да никак я его не назвал, - ответил Гарри.
– Ты же его хозяйка, тебе и придумывать имя…
– Тогда я его Пушком назову.
Гарри поморщился при упоминании этой клички. Слишком хорошо ему запомнился «Пушок» Хагрида на первом курсе. Однако вслух он сказал:
– Красивое имя.
– А главное редкое, - иронично заметил Драко.
– Может чаю?
– ляпнул Гарри первое, что пришло в голову.
– Да, пожалуй, - ответил Драко.
Все происходящее напоминало Малфою безумное чаепитие у мартовского зайца из «Алисы в стране чудес», которую он прочел еще до рождения Эйнджел. Вот он сидит рядом со своим насильником, у которого явные проблемы с головой, и спокойно попивает чай. Рядом Эйнджел играет с котенком каким-то фантиком.
У Гарри было очень похожее ощущение. Каждый просто не знал, что следует сказать друг другу. Наконец Драко собрал мысли в кучу.
– Солнышко, иди поиграй со своим Пушком в другую комнату, а мы тут с дядей Гарри поболтаем.
– Итак, Поттер, - начал Малфой, - я думаю, ты догадываешься, зачем я сюда пришел.
– Честно говоря, не очень, - искренне ответил Гарри.
Драко закатил глаза, как бывало в школьные годы.
– Поттер, ваше общение с Эйнджел зашло слишком далеко, и я не собираюсь силой отрывать ее от тебя. Видит Мерлин, я не хотел, чтобы ты к ней и близко подходил, но раз уж Эмили мне так удружила…