ГП и благословение Ангела
Шрифт:
– … и в каждом случае Уистлер находил особое цветовое решение. Например, представленный вашему вниманию «Ноктюрн в синем и золотом. Мост в Баттерси», где изысканный силуэт моста растворяется в сумеречной мгле. По мнению современника, в этом этюде художник «достиг высшей точки своего искусства по совершенству техники, легкости и гибкости штриха, жизненности целого»…
Гарри скептически посмотрел на картину. «Интересно, у меня совсем крыша поехала, когда я влюбился в парня, или этот «силуэт моста, растворяющийся в сумеречной мгле» действительно больше напоминает не мост, а кое-что другое?» - задумчиво размышлял
– Что тебя так заинтересовало?
– спросил наконец-то подошедший Драко.
– Да вот, любуюсь «Мостом в Баттерси», - прокомментировал Гарри.
– Когда я в первый раз увидел работы Уистлера, то долго не мог решить, кто из нас двоих извращенец, он или я, - прошептал Драко на ухо брюнету.
Гарри в изумлении обернулся к Малфою:
– У тебя тоже возникали подобные мысли?
– поинтересовался он.
– Да тут и особым богатством фантазии обладать не надо, - ответил Драко.
Гарри не выдержал и, глядя в смеющиеся глаза Малфоя, сам рассмеялся, старательно зажимая рот рукой, помня, что они находятся в храме искусства.
– Ты уже устал, наверное?
– спросил Драко.
– Да что ты, здесь так здорово!
– горячо заверил Гарри.
Драко выгнул бровь в своей излюбленной манере, что в большинстве случаев означало некое сомнение в правдивости слов собеседника.
– Ладно, давай еще в галерею Клор зайдем напоследок и домой, а то я уже сам порядком утомился.
Галерея Клор являлась пристройкой к основным корпусам. Здесь был размещен «музей одного мастера» - почти полное художественное наследие Уильяма Тернера.
Гарри медленно шел за Драко вдоль стен, увешанных многочисленными картинами и акварельными рисунками, и вдруг его взору предстало нечто такое, что заставило парня застыть на месте в немом восхищении. Он неотрывно смотрел на бушующее море и тонущее судно, пассажиры которого пытаются спастись на шлюпках, швыряемых высокими волнами из стороны в сторону. В этот момент он наяву услышал и рев морской стихии, и крики людей, и свист ветра, разрывающего паруса маленьких лодок, и плеск воды, залившей палубу корабля…
– Обожаю эту картину, - тихо проговорил Драко.
Гарри, словно придя в себя, обнаружил, что все увиденное им действо оказалось всего лишь картиной. Поттер не понимал, как неподвижное изображение могло вызвать у него такую бурю эмоций, словно он сам являлся участником изображенных художником событий. И тут он понял, что имел в виду Малфой, говоря о маггловских картинах.
– Ты прав, Драко, они тоже могут двигаться, - восхищенно прошептал Гарри.
Блондин, глядя на потрясенное лицо Гарри, тепло улыбнулся чему-то своему.
* * *
Начиная с этого дня, парни почти все свое время проводили вместе друг с другом. Они и сами не заметили, как закончился апрель и начался май. Середина мая - пожалуй, самое лучшее и самое удивительное время года. Пора весеннего пробуждения природы уже закончилась, но и лето еще не вступило в свои права. Май был похож на юношу-подростка, детство которого безвозвратно ушло, однако зрелость со всеми ее трудностями и проблемами не успела ворваться в беззаботную, молодую и по-детски счастливую жизнь. А еще только в мае нежные, еще не успевшие огрубеть и покрыться городской пылью листья на деревьях имеют тот самый изумительно-яркий
Но все прекрасное имеет свойство быстро исчезать. Через пару недель насыщенный, радующий взгляд цвет деревьев потускнеет, и снова придется ждать следующей весны, чтобы вдоволь им насладиться. И только красивому блондину, шагающему по парку рядом с темноволосым ровесником, не стоило этого опасаться. Он мог любоваться майской зеленью круглый год, лишь только взглянув на своего спутника, в глазах которого отражалась сама весна…
– Я даже не знаю, что ей подарить в этом году, времени уже почти не осталось, - озабоченно говорил Малфой Поттеру, идущему с Драко под руку.
Хотя они оба не были сторонниками выставлять свои чувства напоказ и ходить по улицам, держась за руки и показывая всем, что они пара, в их случае это было просто необходимо. Дело в том, что передвигались парни с абсолютно разной скоростью. Гарри буквально бежал вперед, мчась по улицам, подобно ракете; Драко же, уставший за пять лет от постоянной необходимости куда-то спешить, предпочитал во время прогулки спокойный и неторопливый шаг. И хотя Гарри, как мог, старался идти помедленнее, подстраиваясь под Малфоя, он вскоре забывался и снова включал «третью скорость», оставляя Драко далеко позади себя. В один прекрасный день Драко, уже уставший просить Гарри «придержать коней», просто уцепился за сгиб его локтя, чтобы иметь хоть какую-то возможность регулировать скорость. Это оказалось весьма действенным решением. Драко мог приспособиться к шагу Поттера, а если тот начинал чересчур торопиться, немедленно напоминал Гарри об этом, сжимая предплечье любимого. Через пару недель парни уже вполне адаптировались друг к другу и запросто могли бы обходиться и без подобной поддержки, но вынужденная мера успела уже превратиться в весьма приятную привычку, от которой обоим не очень-то хотелось избавляться, тем более, что прохожие на улице не обращали на них совершенно никакого внимания. Ну подумаешь, два парня идут под руку… Может, они просто хорошие друзья, а если даже и геи, это мало кого волновало.
– Драко, а ты не думал о том, чтобы… чтобы выбрать ей магический подарок?
– осторожно спросил Гарри.
Первого июня Эйнджел должно было исполниться четыре, поэтому ее родители уже несколько дней вместе думали о том, что же ей подарить, решив преподнести ей общий подарок от них двоих.
– Ты думаешь, стоит?
– с сомнением произнес Драко.
– Ну а что в этом плохого? Мы могли бы сходить с тобой в Косой переулок и в магазине игрушек выбрать для Эйнджи подходящий подарок.
– Нет, я не могу пойти в Косой переулок!
– испуганно выкрикнул Драко, как будто Гарри предложил ему наведаться в Тайную комнату проведать Василиска.
– Я не понимаю, почему ты так этого боишься?
– растерялся Гарри.
– Я не боюсь, но там все будут на нас пялиться и шептаться за спинами: «посмотрите-ка, вот идет главная сладкая парочка волшебного мира - Великий Гарри Поттер со своим любовником, отец которого в рейтинге самых омерзительных личностей занимает второе место после Того-Кого-Нельзя_Называть!» - Драко при этом картинно скривился, изображая отвращение гипотетических прохожих Косого переулка.