ГП и повелитель дементоров

Geshka

Выйдя в коридор, Гарри принялся стенать:

– Не понимаю, Гермиона, с чего ты так расстраиваешься. Хотел бы я оказаться на твоем месте! Люпин туманно намекнул, что придется прочесть пару-тройку книг, чтобы овладеть этим заклинанием. Сам-то он его, кстати, сотворить не способен, так что я совсем без помощи остался... Зачем вообще нужен этот Анцерус?

– Это - более мощный аналог Патронуса, позволяет сопротивляться воздействию дементоров, хоть и не отпугивает их.

– Значит, у меня с этим заклинанием будет полный провал… - кисло заметил парень.

– Поэтому одним из условий вступления в

РСД является древняя родословная…

– И что тогда ты переживаешь? Ты же не собираешься туда?

Гермиона только вздохнула в ответ.

– Ты - в расход?
– поразился Гарри.
– Ведь это - для полных идиотов, раз Снейп мне туда идти предлагал…

– О`Рахилли был отличником, - возразила девушка.
– И знает гораздо больше тех, кто до последнего курса доучился.

– Зато у него крыша набекрень!

– Гарри, - Гермиона не выглядела раздраженной, только погрустневшей, - ты не должен так говорить. Он несчастный человек и очень одинок… Его мучают угрызения совести из-за того, что он натворил в прошлом…

– Ты-то откуда это знаешь?
– поинтересовался Гарри, начиная думать, что, возможно, в подозрениях Рона есть рациональное зерно.

– Ничего-то ты не понял, - вздохнула девушка.
– Вы, парни, такие… бесчувственные.

Ее друг буркнул в ответ:

– А вы, девушки, слишком много… фантазируете.

Глава 26. Divide et impera

На следующий день, не найдя О`Рахилли ни в одном из его обычных мест пребывания, Гарри сделал еще одно прискорбное открытие: вслед за преподавателем куда-то делась и Карта мародеров. Обыскав спальню, он пришел к выводу, что выронил ее из кармана и, дав себе клятвенные обещания впредь более тщательно следить за своими вещами, особенно столь ценными, перенес поиски в гостиную. Там его и обнаружил профессор Снейп.

– Что за бардак… - проворчал он.
– Чтобы к вечеру было убрано!

– Мы и сами не рады, сэр!
– Из-за дивана вылез Гарри, обмотанный клочьями паутины.
– Вы случайно не знаете, где профессор О`Рахилли?

– Вы что, всерьез полагали, что он мог оказаться под диваном?
– изумился Снейп.

– Под шкафом я уже смотрел, - пожал плечами студент.

– Ох уж мне этот ваш юмор, Поттер… - поморщился профессор.
– О`Рахилли в библиотеке.

Покидая гостиную, Гарри усмехнулся про себя, представив, что будет, если Карту мародеров случайно обнаружат завалившейся в вещи Малфоя…

Оторвав преподавателя от перебирания книг на полке, Гарри заявил:

– Я хочу сдать этот… Анцерус.

Тот смерил юношу критическим взглядом:

– Что ж, попробуйте… - после чего они вместе с Гермионой прошли в класс Военных действий, где благодаря составленным у стены партам образовалось довольно обширное пустое пространство.

Выйдя на середину, Гарри немного помедлил, лишний раз припоминая подробности того, что он прочитал про это заклинание. Сосредоточившись, он быстро очертил палочкой замысловатую фигуру над головой, как можно отчетливее произнес:

– Анцерус Эритаре!
– и прикрыл глаза, ожидая результата. Сперва ничего не происходило, потом тусклый свет зимнего дня, пробивающийся сквозь веки, словно стал жарче, насыщеннее, мягко обнимая лицо и руки. Уши заполнил мерный шелест, перед глазами проявилась размытая

картина пологих зеленых холмов, величественного замка, всадников, скачущих по равнине к его воротам… По всему телу разлилось мерцающее тепло. Постепенно ощущение стало уходить - не само по себе, а согласно воле вызвавшего, поскольку Гарри не видел смысла удерживать его дольше, чувствуя, что оно отнимает немало энергии. Наконец он открыл глаза и поразился, насколько мрачным и холодным показался ему проникавший сквозь решетчатые окна свет. Оглянувшись, юноша поинтересовался:

– Я правильно все сделал, профессор? Судя по тому, что я прочитал, все произошло так, как должно быть…

Присевший на край одной из парт О`Рахилли выглядел крепко задумавшимся. Обернувшись на голос студента, он произнес:

– Мистер Поттер, ваша мать не могла быть… - он замялся, бросив быстрый взгляд на Гермиону, - не из семьи волшебников. Видимо, здесь какая-то ошибка… недоразумение. Возможно, ее удочерили?

– А зачет-то вы мне поставите?
– тоскливо поинтересовался Гарри.
– Я целых две книги прочел…

– Кто о чем, - вставила Гермиона, - а шелудивый - о бане!

Гарри вспыхнул:

– Гермиона, ты мне друг, но это уже слишком!

– Ты что, не понял?
– сурово оборвала его девушка.
– Дурсли на самом деле - не твои родственники! Выходит, твоя защита крови при проживании с ними не действует!

Осмыслив сказанное, студент кинулся к выходу, бросив:

– Мне нужно поговорить с директором.

Проследив его исчезновение, О`Рахилли обратился к Гермионе:

– Передайте ему потом, что зачет он получил. Может, не следовало ему этого так сразу говорить?

– Может, и не стоило… - рассудила она.
– Но теперь-то уже поздно… Скажите, профессор, а не могло ли здесь быть ошибки? Возможно, бывают редкие случаи…

– Исключения исключены, - покачал головой преподаватель.
– Если бы Анцерус был послабее - тогда, конечно, можно было бы по-всякому судить, но при заклятии такой силы… - Он вздохнул и развел руками, словно извиняясь за непредвиденный результат.

Гарри не слишком волновала перспектива снова быть обвешанным лапшой сверху донизу: на сей раз он надеялся, что ему наконец-то удастся все выяснить. Похоже, вольно или невольно, все эти годы Дамблдор усердно вводил его в заблуждение, пользуясь содействием обширной группы людей, и юноша больше не собирался мириться с этим, ни в каком виде.

Дело застопорилось на горгулье. Ему казалось, что с каждым неправильно названным паролем морда твари становилась все ехиднее. Наконец Гарри, усевшись на пол у стены, начал бессистемно перечислять все сласти, которые он когда-либо пробовал: на «солнечной вишне» вход открылся.

– Эй, я же называл ее в самом начале!
– возмутился студент.

– Я задумалась, - неожиданно проскрипела горгулья.
– Можно и повторить.

Гарри хмыкнул и ступил на спиральную лестницу. Когда студент приблизился к дверям, он понял, что, как всегда, не вовремя. Однако, судя по отсутствию заглушающих чар, переговоры не входили в разряд сверхсекретных. После реплики директора раздался голос профессора зельеварения, который, видимо, стоял дальше от двери - его слова долетали хуже. Судя по его тону, в кабинете происходил горячий спор.