Грабеж – дело тонкое

Денисов Вячеслав Юрьевич

– Значит, вы говорите, что Решетуху лишили права постояльства? – во второй раз спросил Земцов, покручивая между пальцами ручку.

Парень вздохнул и шоркнул кроссовками по полу.

– Да, лишили. Мне эти варианты с разбоями не подходят. Не знаю, чем занимался Миша в Тернове, если его в моей квартире по голове били, да только не для этого я ему квартиру сдавал. Как ни приедешь – соседи стонут – «забери этого глухого к себе»! Мне это нужно?

– А вы, получается, сам не местный?

Парень опять поморщился:

– Перед вами же паспорт лежит... Я родом из Тернова. Пять лет назад уехал в Новосибирск, да там и остался. Однако квартиру в Тернове я сохранил, потому что рано или поздно вернусь

сюда обязательно. Миша мне подвернулся в Новосибирске, мы вместе производство полипропиленовых водопроводных труб налаживали. Но с ним работать – все равно что одному. Сил вдвое больше теряешь. Из пайщиков я его исключил, после чего он решил вернуться в Тернов. Он здесь на каком-то заводе работал. Там же и оглох. У меня здесь оставалась меблированная квартира, и, чтобы ее не разворовали, я решил вселить в нее Мишу. Опять же – какие-никакие, а деньги. Платил он всегда вовремя. Чем занимался? Писал, что какие-то киоски держит. Может, врал, но мне до этого дела нет.

– Когда и почему вы решили переехать? – спросил Земцов, хотя в предыдущих объяснениях ответ на этот вопрос присутствовал.

Понимая, что этот круговой интерес не от тупости милицейского начальника, а по причине «протокольной» формы устного допроса, молодой человек понимающе качнул головой и пояснил:

– Когда я узнал о происшествии в своей квартире, я сказал Мише, что мне эти цыганские варианты ни к чему. Он говорит – разбой был, а я уверен – это банальные разборки с братвой. Держишь киоск, значит, платишь бандюкам. Это дураку ясно. Миша сплоховал, и его поучили, чтобы впредь был аккуратен и активен в общении. И никто меня с этого мнения не сдвинет. Я сам бизнес в Новосибирске держу и знаю, что это такое. А там братва, поверьте, не как в Тернове. Если вовремя «правильным» пацанам раз не заплатил, тебя наставят на путь истинный очень быстро. Однако все стараются до этого первого случая не доходить. Потому что следующим будет «второй раз». Если платить одновременно ментам, братве и налоговой не умеешь, тогда выгоднее вообще закрываться к чертовой матери. И я знаю – если Миша раз сплоховал, значит, его бизнес не процветает. Значит, будет и второй раз. У нас, в Новосибирске, на второй раз квартиры и машины жгут. Теперь вам ясно, почему я Мишу права на жилплощадь лишил?

– А как вариант с обменом нашли?

– А как варианты с обменом обычно находят? Обратился к юристам, там один смышленый малый по фамилии Савойский попался. Попался удачно, потому что ему тоже обмен нужен был. Он вариант и предложил. Нашел каких-то алкашей, после чего я в его квартиру переехал, алкаши – в мою, а Савойский – в их. Мише я сразу от ворот поворот дал, сказал, чтобы... Как это по-русски сказать? Чтобы удалился, вот. Что еще вас интересует?

– Меня интересует, где сейчас находится Решетуха, – сказал, понимая всю тщетность своего интереса, Земцов.

– А вот на этот ваш вопрос я, впервые за все время беседы с вами, отвечаю – «не знаю». Честно говоря, и знать не хочу. Теперь, когда проявил чудеса искренности, я могу надеяться на то, что покину ваше малоприятное заведение?

– Чем же оно вам неприятно?

Парень похлопал ресницами и бросил открытый взгляд в сторону начальника отдела «малоприятного заведения».

– Знаете, когда управляешь бизнесом, то все неприятное, что с этим связано, исходит именно от властей. Я знаю, что вы на своем месте и делаете нужное дело. Однако ваше желание делать нужное дело иногда заходит так далеко, что простым смертным начинает казаться, что было бы лучше, если бы вашей нужной работы не было вовсе. Не знаю, открою ли для вас секрет, но любому деловому человеку гораздо выгоднее платить налоги бандитам, нежели властям. По крайней мере, от них толк какой-то есть. Не приедет куча левых отморозков и не разбомбит твое дело. Все под контролем. От вашей же заботы одни проблемы. – Став откровенным, парень машинально вынул из кармана сигареты, вовремя спохватился, но, увидев поощрительный

кивок Земцова, закурил. – Кстати, если мы уж завели откровенный разговор... Почему ваше ведомство так интересуется Решетухой и что он натворил еще, помимо вхождения в противоречия с местной братвой?

– Наверное, глупо просить вас не уезжать из Тернова пару недель?

Сутягин пожал плечами:

– Наверное, да. Если, конечно, у вас нет возможности посадить меня за решетку за неуплату налогов в Новосибирске. Мне нужно доделать в Тернове кое-какие дела. Побывать на могиле родителей, в конце концов. Я у них уже почти пять лет не был. Потом, в Новосибе меня ждет работа.

– Где вы там живете?

– Улица Тихвинская, дом семь, квартира пять. Первый подъезд. Второй этаж. Дверь стальная серого цвета.

Поставив автограф на пропуске, Земцов толкнул его по столу в направлении Сутягина.

– Берегите себя, Роман Алексеевич.

– И вам того же.

Через два часа прибывшие оперативники во главе с Максом доложили, что Решетуха уже четыре дня не появлялся в киоске, от чего продавщицы пребывают в дурном расположении духа, а также отмечено, что его не было на продуктовом рынке города.

– У нас еще есть две оптовые базы, – напомнил Земцов.

– Мы там тоже были, – ответил Макс. – А вот его там не было и нет.

Михаил Решетуха, потерпевший по разбою в декабре прошлого года, исчез.

Часть третья

Глава 1

Пащенко

Май месяц всем перепутал карты, но никто из участников игры не хотел их сбрасывать. Постоянно попадая в круговорот событий, я каждый раз спрашиваю себя – как бы сложилась моя жизнь, если бы рядом не было человека по имени Струге? Наверное, я, добравшись до кресла транспортного прокурора, уже давно обмяк, превратился в увальня с равнодушным взглядом, завел семью и жизнь раскололась бы пополам. От восьми до восемнадцати – бумаги на работе, от восемнадцати тридцати до восьми – футбол по телевизору, ужин и сон с женой в постели – дома. И эти две, отколовшиеся друг от друга половины моей жизни катились бы рядом со мной, постоянно сталкиваясь, дребезжа и напоминая о том, что прошло время одной и наступает черед другой. Это продолжалось бы до конца моих дней, превращая и без того тусклое существование в постоянное ожидание освобождения от двух осколков, катящихся под моими ногами. Все это было бы, если бы...

С некоторых пор я полюбил сослагательное наклонение. Для многих оно является единственным утешением, воспоминанием о том, что могло бы случиться хорошего, если бы не определенные обстоятельства. Для меня же, напротив, не происходило ничего, о чем бы я впоследствии пожалел. И даже думать не хочется о том, что было бы, если бы... Если бы не было Струге.

Есть люди, которые в силу своих, свойственных одним лишь им качеств никогда не могут пройти мимо брошенной на тротуаре обертки от мороженого. Один молча наклонится, поднимет мусор и так же молча опустит его в стоящую рядом урну. Второй поднимет душераздирающий крик, привлекая к себе внимание всей Вселенной. Высказав все, что он считает должным донести до слуха человечества, он поправит сбившуюся от крика резинку трусов и последует дальше, оставляя лежать обертку на прежнем месте.

А третий, остановившись над фантиком, разглядит марку мороженого, найдет ближайшую точку по его продаже и справится у продавца, кто из покупателей десять минут назад купил брикет. Получив информацию, он сломя голову побежит искать любителя сладкого. Того, чей рот перепачкан остатками мороженого. Если найдет, приведет, заставит обертку подобрать и опустить в урну.

Вы думаете, это я о Струге говорю, коль скоро о нем зашла речь?

Отнюдь.

Антон Павлович не относится ни к одной из перечисленных выше категорий. Струге, завидев под ногами мусор, тотчас начнет вертеть головой в поисках дворника.