Грабеж средь бела дня
Шрифт:
– Сунь сюда голову, - сказал он.
Я сунул - на дне сумки сверкнул зеленым боком корпус гранаты. Не опасней простого камня. К гранате был приклеен скотчем клочок бумаги, на котором было написано «Замениравано!» и нарисован череп с костями.
– Пойдем в учительскую, ты директора отвлечешь, а я ему взрывное устройство подложу.
– А как его отвлечь?
– тупо спросил я.
– Ну ты хоть это придумай!
– возмутился Алешка.
– А то все я да я должен соображать.
– Ладно, пошли, - я поскреб в затылке, но ничего не выскреб. Никакой
В учительской уже никого не было - учителя разошлись по своим классам. Директор задумчиво сидел за столом и делал вид, что работает, как президент, с документами. На самом деле он разгадывал кроссворд. Это была его тайная слабость. О которой знала вся школа.
Подполковник поднял на нас затуманенный взор, медленно проговорил:
– Один из символов монархической власти, - и сам себе с удовлетворением ответил: - Скиптор.
– Извините, Семен Петрович, - сказал я, пораженный его знаниями, - Иван Ильич просил глобус принести.
– Зачем на уроке трудового воспитания глобус?
– удивился директор.
– Чинить будем, - соврал я еще раз.
– Он ведь с дыркой.
– Тут я сказал правду. Наших с Алешкой рук дело. Но очень давнее.
– Одобряю, - сказал директор, встал из-за стола, подставил к шкафу стул и взобрался на него.
– Школьное имущество должно быть в порядке.
– Ага, - согласился Алешка.
– Как в казарме.
– А сам в это время сунул в ящик директорского стола свое взрывное устройство.
– Вот именно, - директор спрыгнул со стула, держа глобус двумя руками и сдувая с него пыль веков.
– Держите.
Мы забрали глобус и поспешили смыться. А директор уже бормотал под нос:
– Транспортное средство для межпланетных сообщений. Шесть букв…
– Паровоз, - подсказал Алешка.
– Не влезает, - задумчиво ответил директор.
…А через несколько минут включилась школьная трансляция и громовой голос подполковника провозгласил:
– Внимание! Чрезвычайная ситуация! Всем учащимся, педагогическому и техническому составу немедленно и без паники покинуть школу! В здании обнаружено взрывное устройство!
В ту же секунду по коридорам и лестницам загрохотали шаги. Захлопали двери. Школа опустела. Директор вышел из здания последним, как капитан тонущего корабля. Строевым шагом. Без паники.
А мы с Алешкой выскользнули из туалета («мальчикового»), осторожно подобрались к окну и выглянули во двор.
Перед школой столпились все ее обитатели и с нетерпением ждали, когда она взлетит на воздух.
Глава VIII
В БАНДИТСКИХ ЛАПАХ
– Быстро!
– сказал я.
– В учительскую! Пока милиция не приехала! Петрович наверняка уже ее вызвал!
Сейчас меня это беспокоило больше всего. Времени на следственный эксперимент у нас в обрез. Минут десять.
Но Лешка был спокоен.
– Времени навалом, - сказал он.
– Сколько надо. Ты только сделай, что я тебе подскажу.
И подсказал. Надо признать, соображает
Когда мы вошли в учительскую - незапертую, конечно, ведь в нее должны, по мнению подполковника, проникнуть саперы для обезвреживания взрывного устройства, - я сразу снял телефонную трубку и позвонил в наше отделение.
– Дежурный старший лейтенант Воробьев. Слушаю вас.
– Это из сто седьмой школы, - сказал я.
– У нас все в порядке. Вы уж извините за беспокойство. Ошибка произошла. Уборщица банку из-под «колы» приняла за гранату.
– Ивановский!
– крикнул кому-то дежурный.
– Выезд отменяется. Ложный вызов. А вам спасибо за звонок.
– Пожалуйста, - сказал я.
– Всегда готовы.
– Порядок?
– спросил Алешка, когда я положил трубку.
– Приступим?
И мы приступили. Не торопясь, аккуратно. Копирки в учительской было навалом, времени тоже.
Затаив дыхание, мы приступили к эксперименту. Я подложил под журнальную страничку с неявным текстом копирку, а под нее чистый лист.
Алешка достал из сумки платяную щетку и с нажимом, но осторожно прогладил вмятинки слов и цифр.
– Все, - сказал он.
– Давай смотреть.
Я с волнением вытащил чистый лист. Эксперимент (точнее - экспертиза) нам удался. Чистый лист уже не был чистым. На нем явственно отпечатались несколько строк. К сожалению, они вкривь и вкось наложились друг на друга и разобрать текст было непросто. Однако кое-что удалось прочесть сразу. Кроме уже знакомых «Лесная, 6» и «…генерала… пер… просп…» легко просматривались другие слова и несколько рядов цифр - номера телефонов, скорее всего.
Когда мы обработали таким образом все три журнала, то получили семь совершенно четких адресов и четыре сомнительных. Там были обрывки названий улиц, но мы надеялись восстановить их полностью.
– Дома разберемся, - сказал Алешка, убирая в сумку бумаги и щетку.
Мы уничтожили следы своей деятельности и поставили журналы на место.
– Все?
– спросил я.
– Не-а, - сказал Алешка.
– А что еще?
– мне не терпелось поскорее убраться из учительской. Я ведь даже легально заходил в нее с большой неохотой - приятных сюрпризов от нее никогда не ждал. А уж тайком, да еще с гранатой… - Ну, что там еще?
– торопил я Алешку.
– А еще, - ответил он, - совершим заодно героический поступок.
– И он забрал гранату из выдвинутого ящика директорского стола.
Вот тут я его сразу понял. Что и говорить - умеет красиво жить Алешка. Одним разом и следы преступления уберет, и в герои дня вылезет. Ну и я в стороне не останусь. К чужой славе примажусь.
Мы пулей пролетели по коридору, скатились по лестнице, отдышались у дверей и осторожно и торжественно, затаив дыхание, вышли на школьное крыльцо.
Сначала кто-то из учителей ахнул во весь голос, кажется, Любаша. А потом, когда все разглядели в Алешкиных ладонях зеленое железо гранаты, раздался дружный вздох, плавно перешедший в оглушительный визг.