ГРАЧ^2
Шрифт:
— Уже прочёл учебники?
— Да. Ранее я о них не слышал, но мне показалось, что весьма логично использовать магов разума для предотвращения преступлений и выявления правонарушителей, — заявил я.
— Ментальный маг может подчинять, промывать разум и даже внедрять свою личность, но без артефактов просто человек. Достаточно перегрузить его целями или атаковать чем-то бездушным, как все плюсы превращаются в сплошной минус.
— Это не ответ. Я же читал, что эти прокуроры-мозгоклюи успешно раскрывали самые запутанные дела, используя разные приёмы
— Был. И единственный выжил, так как аристократам и в том числе Императорской семье идеи монарха по нашему применению не понравились. Стоило выйти раз, другой, третий на родственников Алексея IV, отца моего названного родителя, бывшего тогда монархом, как Император подумал и решил закончить этот эксперимент. Я пытался добиться продолжения, чтобы хотя бы помогать простым людям, но меня отправили работать в твой клан под прикрытием. Тогда было подозрение, что твой отец замыслил государственный переворот, — чему-то усмехнулся старик.
— И что? — спросил я.
— Ничего. Клятвы клану и Государю блокировали чтение мыслей почти у всех. Искажали. Но несколько лет варки у вас дали мне понять несколько вещей: графство Грачёвых по размеру и силе превосходит большинство более знатных родов, фактически является вторичным кланом для династии, но при этом там такой гадюшник, где крамольнее дела скорее норма, чем исключение, — последние слова Салтыков буквально процедил.
— Можно подумать, Грачёвы чем-то отличаются от других аристократов, — сказал я, только потом осознав, что мне стало обидно слышать свои мысли от кого-то постороннего.
— Отличаются. Каждый дом «хорош» по-своему. Но Грачёвы — вообще отдельная песня. Поначалу я думал, меня отправили туда расследовать, только потом я осознал, что я там работал. А о моём «задании» были в курсе практически все, с кем я контактировал. Тогда я был молод, неопытен и достаточно слаб, так что играл на потеху… всем.
— И что собрали? — с интересом уточнил я.
— Много и разного. Но ничего выше ожиданий Императора, так что моё досье просто скомкали и выбросили, отправив меня на очередное задание. Тогда я не понимал, что Грачёвы — винтик системы. Вскоре взошёл на престол следующий Император, ставший моим названным отцом. Он пытался осуществить революцию сверху, но никому это не было нужно, а силы у него на фоне семьи не оказалось.
До этого мы шли в сторону особняка, но я остановился и тихо спросил:
— В смысле?
— В нашей стране аристократы это рабы Императорской семьи. А простолюдины могут казаться свободными, но дворяне стоят выше них. «Рабства у нас нет» — девиз известный. Конечно же, «нет». Веками у нас структурированное общество, в котором укоренился и пестуется консерватизм и самоподдержание «правил и устоев». Конечно, я про Двор. Провинции и Сибирь — это своя отдельная клоака, — проворчал дед, затем остановился около дерева и обстучал обувь, стряхивая грязь.
— Кажется, я всё равно не понимаю общей картины, — честно признал я.
—
— Вы сами в курсе, почему так не происходит. Вокруг враждебные страны или те, кто притворяются друзьями, — спокойно сказал я, понимая, что мы здесь оба всё понимаем и просто по-стариковски брюзжим, — вот и используем одних чудовищ против других, а ещё одних против соседей. Круговорот хрени в мироздании.
— И стоит начать нарушить что-то в угоду идеалам, как в самый ненужный момент хрень и происходит. Да-а-а, то британцы, то какие-то японцы, то вообще не пойми кто тупо лезет из пространственных врат и сносит десятки кварталов, утаскивая народ. Так что в какой-то момент даже у меня и моего названного отца исчезли пыл что-то исправлять, а огонь в глазах потух. Нам бы тупо не посрамить своё имя в истории и сбагрить детям что-то лучше, чем получили сами.
— И к чему мне все эти мысли перед экзаменом?
— А кукушка его знает. Ты мне мозг загрузил делом тех придурков, потом втянул в тренировку тела, вот и я в отместку тебе мозг немного поломал. Живи с этим, — усмехнулся Салтыков и отправился в поместье.
Я же из-за некоторых навыков спать теперь хотел гораздо реже, а потому тренировал тело в свободное время.
Учиться не видел смысла, максимум я запомнил, а повторить и осмыслить можно и при нагрузке. В отделе внутренних дел показания от меня не потребовались, всё разрулил Салтыков.
Главное, что я провёл тест.
Навык «Глас Сильного» был далеко не так силён, как мне хотелось бы.
Нельзя заставить побеждённого нанести себе физический вред и тем более убить себя.
Человек слышит меня не дальше, чем в двадцати метрах. Через два часа приказ перестаёт действовать. Охранники, которые не успели написать добросердечное признание, попробовали улизнуть из отделения. Но к тому моменту туда уже прибыл Салтыков, которого попросили приехать из-за странного поведения группы лиц.
Приказ исполняется только в рамках возможного для конкретной персоны. То есть мага воды не заставить использовать иное волшебство или неизвестные ему навыки.
После проигрыша другому человеку приказать цели ничего уже нельзя. Это я проверил, когда Антона побили местные хулиганы, у которых он спросил: «Как пройти в библиотеку?».
Потом пришлось отбивать свой образец. Конечно, против гопников тот уже не мог показать максимум из-за потраченного лимита таланта, а заклинания я ему запретил использовать.