Граф Брюс
Шрифт:
— Вот, Игорь Федорович Герасимов, прошу любить и жаловать. — представил его мне. — Сегодня дежурит по больнице. Игорь Герасимович, граф Брюс…
— Прошу, без чинов!
— … и его спутница желают прийти на помощь нашему заведению. Вызвались поработать сегодняшнюю смену санитарами. Пристройте их к делу, голубчик.
Медики характерным образом переглянулись, что сказало мне больше, чем множество слов. Мол, ещё один носитель голубой крови решил снизойти до простых смертных. Походить с надушенным платочком у носа по палатам, чтобы потом можно было рассказать друзьям, как сильно он
— Я действительно хочу помочь, — с нажимом повторил я. — И работы не боюсь. В том числе и грязной.
Теперь уже лиса на меня посмотрела очень хорошо читаемым взглядом. Дескать, милый друг, а я-то тут каким боком? Меня твой дедушка только на охрану подписал, ну и ещё по мелочи. Таскать «утки» из-под лежачих больных я не подписывалась.
— Ну, раз так, вы точно найдёте молодым людям дело! — легонько прихлопнул ладонями по столу Фомин. — А теперь прошу меня простить, мне пора.
Герасимов тоже не стал разводить политесов. Потащил нас в ординаторскую, где быстро сплавил дежурной медсестре. Та к подобному явно привычная, сперва хотела нас напоить чаем, а после приставить к какому-нибудь больному поблагообразнее. Но изрядно удивилась, когда наткнулась на моё решительное сопротивление. А услышав, что я хотел бы помогать не на словах, а делом, нахмурилась. Видимо, моё поведение слегка рушило ей картину мира.
То ли дело дамочки из аристократических кругов. Нарядятся — чисто ангелы! Пирогов накупят, пирожных и прочих сладостей. По палатам проплывут, несчастных улыбками одарят и с чистой совестью в ординаторскую — чаи пить, да похвалы выслушивать.
Но спорить не стала. Лицо её как бы говорило: ну раз блажь такая у графа, кто я, чтобы ему мешать? Выдала нам с лисой тряпки, швабры и ведра и отправила мыть полы в палатах лежачих. А потом, разглядев, что мы действительно не халтурим, грязь не размазываем, и носы от запахов не воротим, стала привлекать к более «осмысленной» работе.
Да, к тем самым «уткам» — Ринко была мне очень благодарна!
За четыре часа, что мы провели с ней в больнице, я успел присмотреть несколько пациентов, представляющих для меня интерес. Из них выделил троих, которые подходили практически идеально. Подросток тринадцати лет с сердечной недостаточностью, который был буквально прикован к кровати и доживал последние месяцы (по словам всё той же медсестры). Мужчина лет тридцати, про которого медперсонал ничего не знал — его привезли уже бессознательным с какой-то драки, диагностировали отёк мозга и теперь просто ждали, пока он отойдёт. И женщина, которой на вид было лет пятьдесят, хотя в медкарте был записан возраст всего лишь двадцать четыре года. Её дожирал рак желудка.
Пацан был сиротой, женщина одинокой, а мужик… про него, как я уже говорил, никто ничего не знал. Но с учётом того, что умирал он тут уже неделю, а никто так и не пришёл к нему, то и тут большой семьёй не пахло.
— Я сюда больше ни ногой! — эмоционально заявила мне невольная напарница, когда мы покинули дом призрения и направились к себе. — Столько страданий, такой сильный запах смерти! Бр-р! При одном только воспоминании у меня мурашки по коже!
— Завтра снова сюда приду, — пожал плечами я, размышляя над тем, кого
По всему выходило, что коматозника — этого точно никто не хватится! И списать на внезапное исцеление проще всего. Да, отек мозга после удара тупым предметом по голове, редко проходит самостоятельно, но чего только в жизни не случается, правда? Это не терминальная стадия рака, чудесное исцеление от которого захотят исследовать специалисты. И не внезапное исчезновение сердечной недостаточности у подростка.
Хотя на этих двоих я тоже нацелился.
— Рома, зачем тебе это, а? — Ринко забежала вперёд и встала передо мной, заглядывая в глаза.
О, серьёзный разговор пошёл. Я даже не Ром-ром!
— Я чувствую в этом потребность. Объяснял же…
— Не знаю! Не верится что-то! Ну, выжил ты сам, им-то чем поможешь? Ты не целитель…
— А вдруг? Что, если после моего исцеления у меня откроется возможность спасать других?
— Не говори ерунды! Как по мне, ты просто транжиришь время, которое тебе подарили!
— Ну тогда назовём это русской ментальностью, — хмыкнул я. — Загадочной и непостижимой. И сойдёмся на том, что я, если не буду делать того, что считаю правильным, то буду чувствовать себя хуже. А мне это не нужно.
Как ни странно, но последний довод кицунэ заставил задуматься и серьезно кивнуть. Наверное, вошёл в унисон с какой-то ниппонской традицией. Во всяком случае, она отошла с дороги, и больше до дома этот разговор не поднимала. А я потратил этот отрезок пути на то, чтобы составить доклад в родной мир и отправить его. Довольно короткий: «Нашёл донора. Готовьте очередника к переходу. Выход на связь через двадцать часов».
Глава 34
Однако связаться с родным миром пришлось раньше. Не по собственной инициативе — Маяк запросил разговор. Причём, судя по скорости обратной реакции, сразу же после того, как Эрика моё сообщение получила. Только до дома и дойти успел.
Отправив лису к Унию — точнее, она сама ушла к лжеоборотню, улёгся на кровать и настроился на контакт. Так меньше сил потрачу. Вскоре услышал:
— Координаторы тобой жутко недовольны!
Эрика в своём репертуаре. Сразу с козырей — ни «здрасте», ни «как дела». Правда вот поводом выбрала такую тему, от которой мне ни тепло, ни холодно. Конечно, блин, Координаторы и весь Совет Ленова мной недовольны! Тоже мне новость! И для этого она запросила разговор?
— А по существу?
Раз она игнорирует правила хорошего тона, то и я буду. Нет, это не мстительность, а последовательность.
— Следующий на очереди к тебе — Догуляй.
И я сразу понял, что про козыри я зря подумал. Координаторы ими не были. А вот Догуляй — вполне себе. Этого человека я знал прекрасно. И меньше всего хотел видеть его здесь.
— Это так они выражают своё недовольство? — осторожно уточнил я.
— Можно и так сказать. Хотя… — я представил, как Эрика наматывает на палец прядь волос, была у неё такая привычка. — Скорее, Совет Координаторов вынудили пропустить этого мерзавца вне очереди. Ты своим поспешным решением по Унию запустил тут целый водопад дерьма, Харон!