Граф Брюс
Шрифт:
Двигались они обратным клином: два нападающих впереди и держащийся за их спинами полузащитник с мячом. Разогнавшись, они буквально смели Илью таранным ударом, после чего устремились уже ко мне. С тем же самым намерением.
— Брюс! — откуда-то с центра поля донёсся крик Алалыкина.
Без понятия, что он от меня хотел. Может, просто орал от избытка чувств. Меня, кстати, тоже как-то незаметно поглотил азарт игры. И желание не пропустить врагов к «крепости». Понимая, что в прямом столкновении двух разогнавшихся «витязей» остановить не смогу,
Тот, однако, мой манёвр в последний момент разгадал и сумел увернуться. От меня, но не от «ловушки», которую я кинул правее него. Влетел двумя ногами в ставшую очень рыхлой землю, а дальше уже всё инерция доделала. Корпус ещё стремился вперёд, а ноги за ним не поспевали. Как результат — бахнулся лицом в кашу, а я, наступив ему на спину, забрал мяч.
— Па-а-ас! — тут же долетел вопль с середины стадиона.
Закрутил головой, пытаясь сориентироваться. Разглядел обоих «витязей» синих, заходящих на меня с двух сторон — нас разделяло уже меньше трёх метров. Илью, пытающегося перехватить одного из них — он точно не успевал. Егорова и Кузьмина, несущихся на всех парах к нашей собачей свалке. И Алалыкина почему-то бегущего прямо в противоположном направлении.
Он-то и орал про пас.
На раздумья времени уже не оставалось. И я, усилив руку ударной техникой, пробил по мячу прямой. Стараясь, чтобы подача вышла одновременно не слишком сильной, чтобы не разметать снаряд в клочья, но при этом достаточно мощной, чтобы он долетел хотя бы до середины поля.
Узнать, удалось это или нет, у меня не вышло. Как только кулак коснулся толстой кожи снаряда, как оба «витязя» синих налетели на меня и сбили с ног. Довольно жёстко, кстати — в меня раньше никогда не врезалась живая торпеда!
От удара воздух из лёгких будто бы выдавило, а в завершение нападающий ещё и рухнул на меня сверху. И когда я успел подумать, что хуже уже быть не может, сверху на него упал его товарищ, а на него — Илья Журавлёв.
— Да вашу ж мать!.. — прохрипел я, хотя правильнее было бы сказать — подумал. Воздуха в груди не осталось даже на такую простую фразу.
К чести парней, разлёживаться на мне они не стали. Пара секунд и они довольно организованно поднялись — в той же очерёдности, что упали. А потом ещё и меня подняли, спрашивая, всё ли в порядке. Ответить я не успел, поскольку над стадионом разнёсся ликующий крик баронета.
— Крепость! Крепость!
Судя по всему, Алалыкину удалось реализовать мой пас и донести мяч до крепости противника. Через несколько секунд это подтвердил и тренер, сообщив, что у красной команды одно очко.
А Михаил, успевший сбегать до ворот противника и вернуться, подлетел ко мне с улыбкой на всё лицо и хлопнул по плечу.
— Отличный пас, Брюс! — а потом вспомнил, что мы с ним на ножах, стёр улыбку и добавил угрюмо. — Повезло…
Вечное
Глава 36
Переход Догуляя прошёл штатно. Что было даже удивительно на фоне всего остального. Я в том смысле, когда события развиваются по чьему угодно сценарию, только не по-моему. То есть, как обычно.
А с «председателем профсоюзов» — как по учебнику! Вечером после уборки палат, зашёл к «донору», сел рядом с ним и установил связь с Леновом. Всё дальнейшее было уже делом техники. Кинслету ввели раствор, его сознание успешно переселилось и без труда заняло место несчастного мужчины с отёком мозга. Запустив регенеративные процессы, в которых моё участие уже и не требовалось.
Я же оставил прибывшего соотечественника и отправился домой. Ближайшие сутки мне с ним говорить точно не о чем. А то и дольше — учитывая проблемы со здоровьем реципиента, восстановление может занять куда больше времени. К тому же, даже когда он придёт в себя, будет изображать немого — языка-то Догуляй не знал. Что-то, конечно, снимет с мозга несчастного, но, учитывая состояние последнего, вряд ли много. Придётся почти с нуля учить, дома же он этого не делал, так как пришёл в экстренном порядке. Минуя подготовку, обучение и множество прочих скучных вещей.
Эрика, кстати, до последнего предлагала подгадить внеочередному эмигранту. Например, запихать его в тело молодой женщины или подростка. Мол, пусть помучается. Я это отверг, пояснив, что так мне с ним будет даже сложнее справится. Если он вдруг в бутылку полезет. Одно дело просить друзей деда разобраться с попутавшим берега мужиком, которого я ещё и слугой к себе планировал оформить на первое время, и совсем другое — делать то же в отношении девушки или ребёнка. Подруга в конечном счёте со мной согласилась.
Из неожиданностей при Переходе была лишь ситуация с медсестрой, которая именно во время процедуры решила проверить, чем там занимается благороднорождённый волонтёр с половой тряпкой. И увидевшая, что тот сидит рядом с коматозником, одной рукой придерживая его кисть, а вторую — положив несчастному на лоб.
— Что это вы делаете, граф Брюс? — строго спросила она, невесть что себе вообразив.
— Молюсь. — кротко ответил я, наградив её взглядом, полным смирения.
— Кхм… Простите! — прошептала тогда медсестра и очень быстро сбежала.
После того как я вернулся в подсобку, где переодевался, и собрался идти домой, сердобольная женщина, вручила мне целый пакет домашних пирожков. Ещё и слезу с уголка глаза смахнула. Вот уж кто потом точно свяжет чудесное исцеление безнадёжного пациента со мной. В нужном мне ключе, что радовало.
Как и обещала, Ринко в этот раз со мной не пошла. Осталась дома, чтобы позаниматься с Унием. Один раз проверив маршрут и найдя его безопасным — наблюдатели от ТК и Охранки ведь никуда не делись — она больше не испытывала за меня беспокойство, отправляя одного.