Граф Дырокола
Шрифт:
– Да нет, приятель, ничего такого мы и не думали, – зачастил Гошка, беспокойно ёрзая под гневным взглядом соседа. – Хотя, если бы даже и мог, то это неплохо вовсе. В наш век это даже модно и непредосудительно. Почётно, так сказать.
Если б можно было задохнуться, Горан так и сделал бы – от обуявшего его возмущения. Но кто кашу заварил, тот и должен её хлебать. Ладка ласково и заботливо перехватила бледную ладонь паренька, между прочим, не холодную вовсе, и это возымело поистине колдовской эффект. Буйный нрав, который Горан и его старший брат переняли от общего отца, стих так же внезапно,
– Гор, если ты умеешь заставлять людей делать то, чего они не хотят – это чистой воды гипноз. Это не колдовство, а редкий дар. Он может сильно выручить тебя.
– Но от чего? От чего он должен меня выручить?
Юноша, как оболваненный, смотрел только на Ладку и не мог глаз отвести. Гоша ехидно ткнул локтем в бок друга, тот лишь фыркнул.
– Не от чего, – ласково баюкал девичий голосок. – Он поможет тебе попасть на борт самолета и полететь с нами домой.
– Домой… – повторил за Ладкой паренек.
Но разве не был он теперь дома на родной земле? Замок – руины, брат давно прахом лежит в земле, да и не только он. Матушка, любимая сестра, даже верный пёс – всех отобрало у него неумолимое время. А как же земля? Да, формально он хозяин замка и земли, на которой тот стоит, но что с того? Земля без людей – лишь кусок суши. Так говаривала матушка, так его наставляла, учила любить людей, а не кичиться наделом земли и богатствами. Получалось, что ничего у Горана нет и цепляться не за что.
– Что с ним? – спросил Гоша, видя, как поник вампир.
Его ткнул в бок локоть товарища: ну что ж поделать, коли друг, пускай и расторопнее прочих, но местами тугодум. Не видит, что страдает человек, пускай и вампир. Миша в своей юной жизни ещё плохо разбирался в людях, но в Горане видел, а главное, чувствовал человека порядочнее многих обычных. Не вампиров.
– Если хочешь, можешь с нами лететь, Гор, – поддавшись порыву, он вдруг предложил.
Миша смотрел на Горана, но если бы взглянул на Ладку, то увидел одобрение и гордость сестры за него.
– Но я не умею летать? Я же не птица, – возразил Горан, но по природе он был умен и сообразителен, а потому припомнил диковинное трудное слово. – Самат?
Ребята переглянулись и разом рассмеялись.
– Всё верно, граф Дырокола, на самолете!
Граф Валахии, однако, не разделял всеобщего веселья, он недоумевал, что же за диковинная птица эта – самолет и как она сможет унести сразу четверых.
Довольные, ну почти все, ребята вышли из ресторанчика. Перед отлетом ещё планировалась поездка на велосипедах, но без участия вампира. Горан и так сильно рисковал, когда покидал гостиницу ради завтрака. Чтобы не получить моментальный ожог «барбекю», на него нахлобучили чересчур много одежды, а на голову накинули капюшон. Конечно, человек в таком одеянии привлекал внимание, да и на улице его вряд ли уберегло бы обилие всего, во что его впихнули, поэтому вампира предпочли оставить в номере, включив телевизор и строго наказав не шуметь и ничего не ломать, особенно телевизор.
А потом Миша, Гоша и Ладка взяли велосипеды у владельца гостиницы и погнали через деревню, так сказать, скататься напоследок. И кто-то из местных,
Граф Дырокола покоряет небеса
Когда проводишь время в заботах или интересных делах, не замечаешь, как день сменяется вечером. Так и случилось с юными туристами в карпатской деревеньке.
Завечерело как-то уж слишком скоро; близился вылет домой и в нескольких десятках километров их дожидался белый, как чайка, самолет, чтобы через горы, леса и реки домчать в родную сторонку.
Вещи собрали заранее, предусмотрительно, с подачи Миши Солнцева. В организационных вопросах сестра-двойняшка частенько проигрывала, хоть и любила построить из себя всезнайку. А Гоша? А Гоша, как все, лишь бы не дёргали лишний раз.
Единственный, у кого не имелось за душой даже носового платка, не знал, каково это иметь багаж.
– Это даже лучше, что ты налегке, Гор, – ободрял зачем-то местного дворянина Гошка Таран, покуда втискивал в дорожную сумку кое-как свёрнутую одежду. – Не нужно упаковывать, тащить на себе это барахло, а затем переживать за него же, когда сдашь в багаж.
– Так оставь его, раз оно тебя так обременяет, – подал дельный совет, наблюдавший с интересом за сборами вампир.
– Э-э, так оно мне ещё пригодится. Там, дома, – рассеяно пробубнил парнишка, запихивая между футболками нечто-то, подозрительно напоминающее кружок копчёной колбасы и пахнущее, как колбаса.
Происходило это священнодействие сразу после завтрака. Михаил, в отличие от товарища, аккуратно складывал футболки, кофты и ряд принадлежностей, без которых уважающий себя мужчина непременно испытал бы легкий (или весомый) дискомфорт на отдыхе.
Упоминание о доме вновь вызвало грусть в душе Горана, он, как и положено высокородному отпрыску княжеского дома, ничем не выдавал своего душевного волнения, но Михаил, его кровник, уловил, как заблестели серые глаза юного графа и как упрямо сжались губы под тонкими росчерками темных усов. Горан так и не дал прямого согласия на полет с ними, но и не отказывался. Миша мог лишь догадываться, какая буря творилась в мыслях только накануне пробудившегося от многовекового сна вампира.
«Лучше бы мы и вовсе не спускались в подвалы замка, не тревожили его, – терзался и сам кровник. – Пусть бы себе спал и впредь, зато пребывал в неведении. Но с другой стороны, это жестоко. Он бы был там совершенно один, и о нем никому бы не было известно во всем мире».
Сборы закончились, ребята, снова взяв велосипеды напрокат, умчали кататься по деревне и близлежащим окрестностям, оставив сверхчувствительного к солнцу Горана в гостинице.
По дошедшим легендам известно, что вампиры – создания исключительно ночные, то есть днем им положен сон, дабы ночью бодрствовать. Очевидно, эта особенность распространилась и на брата Дракулы, потому что, прождав часок-другой, его сморило в продолжительный и крепкий сон. Разбужен он был ближе к вечеру, когда громкие и бодрые голоса его новых спутников наполнили комнатку номера.