Граф из Техаса
Шрифт:
— Мистер Кандервуд, вы найдете нужную вам комнату на втором этаже. Поверните в холл налево, и это будет третья дверь справа.
Головы повернулись в сторону Люсинды, и все разговоры постепенно стихли, когда она плавной походкой стала спускаться по лестнице. Она представляла собой такое идеальное воплощение грации и изящества, что на ней сразу сосредоточились взгляды всех присутствующих. Гордость за нее, любовь и бесконечная благодарность одновременно нахлынули на Прескотта.
Ему так захотелось подбежать к ней, обнять и показать всем, как сильна его любовь. Но вслед за этим
Вместо этого он пробился между Гарольдом и Крессидой и подошел к Люсинде.
— Прошу минуточку внимания, мне хотелось бы представить вам мою кузину, мисс Люсинду Трефаро.
— Вашу кузину?
— Да, мэм, — ответил Прескотт, — по линии моего отца.
— Какая хорошенькая деревенская девушка, — послышался мужской шепот из толпы.
— О, пожалуйста, помолчите, Вальтер.
— Хорошо, но это действительно так, моя дорогая.
— Я сказала, замолчи.
— Да, дорогая.
— Если лорд Прескотт еще этого не сделал, — сказала Люсинда, догадываясь по тому, как он вел себя, что скорее всего нет. — Мы оба хотели сказать, что очень рады видеть вас в Рейвенс Лэйере. Ваши комнаты готовы, и вы можете разойтись по ним, как только пожелаете. Примерно через полчаса будет подан чай в столовой, но если до этого вы хотите немного отдохнуть после вашего долгого путешествия, позвольте мне предложить сделать это сейчас.
— Первые разумные слова, которые я услышала за весь день, — заявила тетя Чарити. — Чашка хорошего чая будет сейчас как раз кстати.
Гул всеобщего одобрения волной прокатился в толпе.
— И еще, — добавила Люсинда, — повар сообщила мне, что ужин будет подан ровно в восемь.
— Повар? — Прескотт вопросительно посмотрел на нее, на что Люсинда, как бы извиняясь, приподняла бровь.
— Что она имела в виду, сказав — «мы рады видеть вас?» — спросила одна кузина другую, когда шумная толпа двинулась вверх по лестнице.
— Она живет здесь, ты, простофиля, — ответила вторая.
— Но кем она приходится кузену Прескотту? Вот что мне хотелось бы узнать.
— Разве ты не слышала того, что он только что сказал? Она его кузина, такая же, как и мы.
— О, пропади ты пропадом, неужели еще одна?
Вторая кузина просто усмехнулась.
— Это прибавляет остроту соревнованию, не правда ли?
Прескотт краем уха услышал этот разговор и удивился, о каком соревновании шла речь.
— Похоже на то, что ты станешь центром внимания не одной молоденькой леди в последующие две недели, — сказала Люсинда позже, когда последний из Кандервудов исчез из виду, зайдя в замок.
— Хм?
— Пожалуйста, Прескотт. Не говори мне, что ты ничего не заметил.
— Что не заметил?
— Давай говорить начистоту! Ведь среди твоих родственниц по крайней мере полдюжины молодых девиц на выданье и, без сомнения, каждая из них имеет на тебя виды.
— Иметь на меня виды — это одно, но заманить меня в свои сети — это совсем другое.
— Так ты как страус
— Я никогда не прятал голову в песок, и здесь нет никакой охоты. По крайней мере, я дал понять, что у них ничего не выйдет, еще несколько месяцев назад в Лондоне.
— Очевидно ты сделал это недостаточно хорошо.
— Но ведь я не подарок.
— А вот в этом ты ошибаешься. Прескотт. Ты не женат, и у тебя есть титул и имение.
— Эта разваливающаяся на кусочки старая груда камней?
— И все же это гораздо больше того, что есть у них.
— Если бы я каким-то образом мог отдать все это одному из них, поверь мне, я бы это сделал, — сказал он. — Но если уж об этом зашел разговор, на тебя сегодня тоже немало мужчин положили глаз.
— Ты имеешь в виду своих кузенов?
— И дядюшек тоже.
— О, но ведь это нелепо.
Прескотт наклонился к ней поближе и прошептал на ухо.
— Будь осторожна, дорогая. Я знаю этих людей, это подлецы. Настоящие подлецы.
— Знаешь ли, такой совет можно было дать и тебе самому.
— Да. Я-то умею держать себя в окружении женщин.
Звонкий смех Люсинды эхом отразился от мраморных колонн теперь опустевшего фойе и теплой волной удовольствия отозвался в теле Прескотта.
— О, неужели?
— Да, я умею.
— Не потому ли ты всегда удираешь от женщин, как только одна из них встретится на твоем пути без предупреждения.
— Я никогда не удирал.
— А вот и удирал. Вчера, например.
— А что было вчера?
— Я видела, как ты выходил из своих комнат, но потом пулей влетел в них опять, когда увидел идущую по холлу Эсмеральду.
— Я могу дать этому объяснение. Каждый раз, когда эта женщина видит меня, она начинает кричать, что ее насилуют.
— Однажды, — поправила его Люсинда, — она кричала, что ты ее насилуешь, только однажды, при вашей первой встрече с ней.
— Да, но терпение человека не безгранично, и мне вполне хватило одного раза. Кроме того, я боюсь, что она ни с того ни с сего может отдать концы.
— Отдать концы?
— Умереть. Тогда мне будет чертовски трудно объяснить, почему старуха, вопящая, что ее насилуют, вдруг скончалась на руках у мужчины.
— Хорошо. Но это все же не объясняет твоего поведения в обществе Миранды и Ровены.
— С двумя этими?
— Да.
— Я никогда не убегал от них.
— А вот и убегал. Как-то на прошлой неделе между ними в очередной раз произошел один из нескончаемых споров по пустякам. Ты вошел, услышал их и, только они хотели обратиться за твоим бесценным советом, пулей вылетел из кухни.
— Черт побери, все было не так.
— Именно так, Прескотт. И не трудись отрицать это.
— Да, но знать, как обращаться с женщинами, и сунуться прямо в центр кошачьей драки — это разные вещи. Совершив такой безрассудный поступок, мужчина в конечном счете может остаться искалеченным на всю жизнь.
— Но ведь они просто спорили, а не дрались.
— Для меня все походило на то, что они вот-вот были готовы сцепиться друг с другом.
Мгновение она пристально смотрела на него своими чуть прищуренными глазами.