Граф-пират
Шрифт:
— Я? — Глаза Джонатана расширились от удивления и тут же мечтательно затуманились. — Какое интересное прозвище. Но я же не пират, Вайолет.
— Знаю, Джон. И это слово означает Кот.
— Я понял, у меня тоже был учитель французского.
Джонатан перехватил взгляд Миллисент Харт.
— Не она: совершенная глупышка. Джонатан, лев [1] — это большая кошка. Неужели не понимаешь? Граф подумал, что ты похож на этого Кота.
Джонатан сердито нахмурился:
1
Игра
— Что за дурацкое имя. Пираты все время придумывают себе прозвища — что-нибудь нелепое, устрашающее…
— У его корабля тоже дурацкое имя. Он называется «Оливия».
Наконец-то на лице Джонатана мелькнуло понимание. Вайолет могла поклясться, что кровь на мгновение перестала бежать у него по жилам, — так он побледнел и застыл на месте. Упоминание семейства Эверси и беды, которую одна молодая особа с этим же именем навлекла на их семью, действовало на Джонатана именно так.
Их взгляды встретились. Глаза Джонатана потемнели, в них появилось какое-то непостижимое выражение, и снова Вайолет задала себе вопрос, каким человеком станет ее брат, когда повзрослеет. Солидным и серьезным, как Майлз? Человеком, чье имя стало олицетворением богатства, как у их отца? Вайолет молча умоляла его поверить. Лайон где-то рядом. Лайон может быть тем самым торговцем по имени Хардести и пиратом по прозвищу Кот, капитаном корабля «Оливия». Им нужно найти его, убедить вернуться домой, спасти от графа Эрдмея и от смерти на виселице.
Но ведь это может быть ошибкой? Если это и на самом деле Лайон, то все обстоит совсем не так?
Но тут чары развеялись, Джонатан нахмурился и энергично покачал головой.
— Так, значит, ты решила, будто Лайон стал пиратом по кличке Кот, потому что ему разбила сердце эта проклятая женщина из семейства Эверси, и он назвал свой корабль «Оливия» в память о своем несчастье или чтобы ей отомстить? Ничего более нелепого я не слышал. Подумай сама.
— Конечно, звучит неправдоподобно. Но «Оливия», Джон!
Джонатан жестом остановил сестру.
— Нет, Вайолет, все это слишком нелепо. Что, этот пират берет на абордаж корабли, грабит и насилует?
Джонатан с трудом сохранял спокойствие.
— Почему бы тебе самому не спросить у графа Эрдмея? Пока о нем не узнал король, его имя было капитан Флинт, а теперь он должен поймать Кота и передать в руки правосудия за вознаграждение. Возможно, тебе он скажет больше, чем женщине. Наверное, с тобой ему будет удобнее говорить о грабежах и насилии. Но и ты ведь похож на этого Кота.
Даже в толпе легко было заметить графа, словно айсберг посреди моря. Он вежливо беседовал с пожилым джентльменом, месье Лавей стоял поблизости — холодный и элегантный перед тихой угрозой, исходящей от графа.
— Я говорил с ним, — коротко ответил Джонатан. — Отец представил меня ему и лорду Лавею. Он поинтересовался, не хотел бы я когда-нибудь отправиться в плавание, сказал, что ему нужно найти замену
— Жаль, что наш отец не получил его за что-нибудь героическое.
— Да уж, то, что он тебя терпит, уже героический поступок, — ответил Джонатан, как и ожидала Вайолет. — И потом, почему об этом Коте и его «Оливии» не слышал Майлз? Он ведь везде побывал.
— Но в последнее время он никуда не выезжал. И совсем не обязательно, что Майлз знает всех и каждого лишь потому, что много плавай. Ради Бога, Джонатан!
— Возможно, он был слишком поглощен Синтией и не обратил внимания.
— Майлз все замечает и по-прежнему пытается найти деньги для своей экспедиции на Лакао. Возможно, он не слышал обо всех недавно появившихся пиратах.
Брат с сестрой молча стояли у стены, оглядывая зал. Их отец беседовал с одним из членов его инвестиционной группы «Меркурий-клуба», и его было трудно не заметить. Высокий, худощавый, элегантный, он, наверное, убеждал своего богатого собеседника вложить средства в недавно затеянное клубом строительство железной дороги или в отправку торговых судов в Китай, Индию и Америку; Говорят, так делали граф Эрдмей и мистер Хардести: зарабатывать все больше и больше, приобретать влияние посредством торговли и иными путями. Таков был и ее отец.
— Вайолет… — осторожно начал Джонатан успокаивающим тоном. Проклятие! Она насторожилась. — Ты скучаешь по Лайону. Мне кажется…
— Не надо! — прошипела она. — Наговори со мной таким тоном, Джонатан Редмонд, как будто я глупая девчонка, которую необходимо развеселить. Он решил, что ты похож на Кота, Джон. Он подумал, ты и есть Кот. И с каждым днем ты становишься все больше похожим на Лайона. «Оливия»! Хотя бы представь, что это возможно.
Вайолет почти умоляла брата, а ведь она никогда в жизни ни о чем не просила.
Джонатан долю смотрел на сестру с обеспокоенным выражением на красивом лице. Внезапно в его темных глазах появилась тревога.
— Оставь, Вайолет! Даже не думай об этом.
— Джонатан, что, если он в опасности? Граф Эрдмей хочет передать Кота в руки правосудия. А ты ведь знаешь, что это может означать. Разве ты забыл о том, что едва не случилось с Колином Эверси? Если граф Эрдмей задумал добраться до Лайона, ему не сможет помочь даже отец. Разве ты не хочешь, чтобы он вернулся домой?
— Я этого не говорил. Но, Вайолет, Лайон ведь не… — Джонатан медленно покачал головой. — Он просто не может быть… — на его лице отразилось смущение, и он с трудом договорил: — пиратом.
И тут Джонатан не сумел удержаться от хохота.
Чем больше он размышлял над словами Вайолет, тем громче смеялся. Время от времени он похлопывал себя по бедру и весело восклицал: «Пират!», «Подумать только!» и «Думаешь, он завел себе попугая?». Ей захотелось стукнуть его как следует.
Даже сам Лайон, которого они знали и любили, счел бы эту мысль нелепой. И все же…