Граф Рысев 5
Шрифт:
Оторвавшись от стола, я тихонько вышел из номера, чтобы не мешать, и действительно заказать что-нибудь на завтрак.
Когда я вернулся, портрет был уже почти готов. Мамбов накладывал последние штрихи. У меня за спиной раздался приглушённый вздох. Девчонки, тащившие подносы с едой, бросили взгляд на мольберт, а потом начали томно пялиться на слегка откинувшего голову назад Мамбова. У него был в этот момент такой одухотворённый вид. Хотя я всё ещё не понимаю, почему работа художника вызывает у половины женщин такое восхищение.
А
— Готово, — громко сказал Мамбов и повернулся ко мне, откладывая карандаши.
Я подошёл к мольберту, держа в руке чашку с ароматным горячим чаем.
— Неплохо, — кивнул я ему и повернулся к столу, на который девушки быстро сгружали еду с подносов. — Давай поедим, а потом уже решим, что будем делать дальше.
— Да, есть действительно хочется, — проговорил Мамбов. Я же покосился на него, а затем на портрет. Женщина на портрете была прекрасна. Она словно светилась изнутри… Так, он что, неосознанно дар применил? Я посмотрел на него уже более внимательно. Похоже, Вероника Егоровна произвела на графа Мамбова впечатление. Надеюсь, это не будет проблемой. Особенно если она действительно окажется виноватой в том, в чём её обвиняют.
Мамбов же в это время подошёл к столу и принялся устраиваться за ним, параллельно изучая содержимое тарелок.
— А рисовать вот так портреты — это сложно? — внезапно спросила у него одна из девушек.
— Очень. Но, когда у тебя такая прелестная модель, руки сами выписывают все изгибы… да, изгибы, — понизив голос проворковал Мамбов. — И вы, милые барышни, вполне можете оценить моё мастерство, если навестите меня ближе к ночи.
— Мы подумаем, — хихикнула вторая девица, и они выпорхнули из номера, бросая на Олега весьма красноречивые взгляды.
— Дела, — протянул Мамбов, заложил руки за голову и потянулся. — И у меня возник вопрос. Почему на тебя в кои-то веки женщины не обратили внимания? — Он посмотрел на меня и прищурился.
— Потому что в тот момент, когда они зашли, ты рисовал, — я пожал плечами.
— И что? — Мамбов всё ещё смотрел на меня, не приступая к еде.
— Как бы тебе намекнуть, — я задумался, а потом махнул рукой. — Пятьдесят процентов моих, так называемых побед, приходится на то время, когда я рисовал понравившуюся мне женщину. Остальные за счёт того, что я кот.
— А Маша? — спросил он задумчиво.
— И Машу я тоже рисовал, — я широко улыбнулся. — А потом на балу подарил портрет и прилюдно объявил своей музой. Не то, чтобы это не соответствовало действительности, — добавил я задумчиво. — Но очки мои в тот момент удвоились, это определённо. И, в связи с этим я хочу задать тебе немаловажный вопрос. Вот это что сейчас было? — и я указал вилкой на портрет.
— А что не так? — Мамбов посмотрел
— Ты использовал дар. А это бывает только в тех случаях, когда посещает истинное вдохновение. Олег, ты что, запал на милую хозяюшку? — я посмотрел на него с подозрением.
— Не знаю, — честно ответил он, глядя на своё творение. — Почему-то я об этом не думал, пока ты чуть ли не силой заставил меня её рисовать.
— Ладно, на месте увидим. Если это станет проблемой, то ты извинишься и уйдёшь. И, Олег, эта женщина замужем, — напомнил я ему.
— Я знаю, — он махнул рукой. — Да, нет, не должно быть никаких проблем. Я даже не вспоминал про неё всё это время. Может быть, переволновался, когда ты меня заставил её рисовать.
— Возможно, — подумав, я кивнул. — Но, я тебя предупредил.
Спустя час мы вышли из гостиницы. Сыров стоял напротив входа, и мы сразу же направились к нему. Маша всё ещё не пришла. Похоже, собрание с Дроздовым плавно перешло в дежурство. Надо бы на обратном пути заехать в казармы и узнать, в чём дело.
— Свободен? — спросил я, подходя к Сырову.
— Садитесь, ваше сиятельство, — кивнул он. — Куда ехать изволите?
— К Шиповниковым, — ответил Мамбов, первым запрыгивая в экипаж.
— А… — начал Сыров, но я уже отвернулся и присоединился к Олегу. — Ну и ладно. Пошла, родимая! — и экипаж мягко тронулся с места, постепенно увеличивая скорость.
Уже подъезжая к Восточному кварталу, я спросил Сырова.
— Тебя Медведев вызывал?
— Нет, конечно, — он даже фыркнул. — Кто я, и кто Дмитрий Фёдорович.
— Вызовет, — философски сказал Мамбов. — Восемьдесят семь процентов, что он с каждым агентом отдельно поговорит. По душам. А может быть, и нет. Тут, как повезёт. Нам вот с Евгением Фёдоровичем уже досталось на орехи. И мне, вот честно, будет обидно, если так получится, что огребли только мы. Учитывая, что мы здесь всего пару дней провели. Ещё сами ни в чём толком не разобрались.
— Вот не надо меня так пугать, ваше сиятельство, — буркнул Андрей. — Как я буду с Дмитрием Фёдоровичем разговаривать? Это ж… Не, не будет он на такую сошку незначительную, как я время своё драгоценное тратить.
— Угу, помечтай, — радостно сообщил я ему, и в это самое время экипаж начал останавливаться у дома Шиповниковых. — Жди здесь, надеюсь, мы ненадолго.
Я не успел постучать, как дверь открылась, и хорошенькая горничная сделала книксен в знак приветствия.
— Ваше сиятельство, а Антона Леонидовича нет дома. — Пролепетала девица, и тут же снова поклонилась теперь уже Мамбову. — Ваше сиятельство.
— А мы не к господину Шиповникову пришли, — как можно небрежнее сообщил я ей, одновременно делая шаг в сторону открытой двери. Девчонка под моим напором растерялась и отступила, позволив нам войти. — Доложи госпоже Шиповниковой, что мы пришли её навестить.