Граф с Земли
Шрифт:
Почти в каждом крупном городе есть свои боевые маги, но их сила не чета великим чародеям. А тех, кто только начал постигать основы колдовства, и уже возомнил себя архимагами, и вовсе не счесть. Где-то на севере, на берегу заледенелого океана, стоит старинная цитадель, где Объединённый Орден Волшебников обучает молодняк. Виктор подумал, что, возможно, ему стоит обратиться в этот самый Орден и рассказать о том утреннем случае с горящими руками и рунами на пальцах.
Под конец рассказа о волшебстве, Грокотух вдруг странно покосился на Виктора и спросил:
— А ты чего, совсем ничего
Виктор собрался с мыслями и стал размышлять, раскрывать ли караванщику свою тайну прямо сейчас, или же дождаться какого-то иного момента. Он подумал, что Грокотух на первый и даже на второй взгляд не казался злодеем или бесчувственным чудовищем. Напротив, его весёлый нрав настраивал окружающих на позитивную волну; пепельнику хотелось доверять, что Виктор, в конце концов, всё-таки и решил сделать:
— В общем, мне нужно тебе кое-что рассказать, Грокотух. Но, боюсь, то, что я сейчас скажу, может иметь для меня очень негативные последствия. Заметь, я сам захотел тебе довериться, так что надеюсь и на ответный жест от тебя того же плана.
Караванщик огляделся, не подслушивает ли кто, и сказал:
— Говорить, что тебя тревожить, друг. Я выслушать тебя и помочь, чем смочь. В пределах разумного, конечно. И никому ничего не сказать, если ты не хотеть.
Виктор сделал глубокий вдох и на миг задумался: если вдруг Лагош и впрямь какой-нибудь великий колдун, то наверняка он не стал бы посылать в этот мир старика с Земли, чтобы вот так просто дать умереть — просто из-за сказанной не тому человеку (или пепельнику) правды. В конце концов, наверняка Лагош предсказывал, что Виктор захочет с кем-нибудь поделиться своими секретами. Иномирец, всё обдумав, воспрянул духом, выпрямил спину и гордо, но коротко выпалил:
— Я пришёл сюда из другого мира.
Грокотух поперхнулся и закашлялся, резко потянул на себя поводья. Первый обоз остановился, а за ним и весь караван. Придя в себя, пепельник махнул рукой Йормлингу, мол, всё в порядке, и погнал лошадей вперёд. Движение продолжилось.
— Что-то ты сказать? — уже на порядок тише переспросил он. — Я, наверное, не расслышать…
— Да нет, ты всё верно расслышал. Я не из вашего мира. Меня сюда перенёс один… наверное, волшебник, но я не уверен.
Грокотух внимательно смотрел на Виктора недоумевающим взглядом, и тот, пожав плечами, продолжил рассказ:
— Есть кое-что, наверное, поинтереснее переноса в вашу реальность. На своей родине мне было почти семьдесят шесть, и в моих лёгких находилась неоперабельная опухоль. Жить мне оставалось от силы месяц. И тут появился этот парень. Назвался Лагошем. Предложил мне снова стать молодым, но при условии, что он перенесёт меня сюда, к вам. Я согласился. Потом очнулся в лесу, а твой товарищ Грош’ну на меня с ножом и дубиной полез. Остальное ты знаешь.
Караванщик задумался. Нервно облизнул губы длинным чёрным языком. Снова закашлялся.
— Я понимаю, что история, возможно, звучит неправдоподобно, но клянусь своей жизнью, что я не лгу. Я даже не знаю, как доказать своё иномирское происхождение. Кроме того, я каким-то образом отлично понимаю ваш язык, хотя он совсем уж не похож ни на мой родной
— Положить, языку тебя во время «перехода» обучить тот самый… как ты его назвать?
— Лагош.
— Да, Лагош. Очень знакомое имя. Я точно его раньше где-то слышать. Надо бы поговорить с одним знакомым, который жить в Авельоне. Как только мы приехать в столицу, я тебя проводить к нему, если хочешь. Он тебе точно помогать. Я гарантировать это.
— С удовольствием приму твою помощь. Но почему ты хочешь мне помочь? Какая тебе с этого выгода?
— Честно говорить, я не корыстен, хоть и участь моя — торговцем быть. Думать, что если я сделать что-то хорошее, однажды мне это воздаваться по заслугам. Так говорить мои боги, — Грокотух погладил висящий на шее медальон с изображением чьей-то зубастой, похожей на крокодилью, пасти. — А с тобой сейчас мы поступить так: ты пока никому не говорить о своём происхождении, хорошо? Тебе повезло, что я к этому нормально отнестись. А «Орлы» могут запросто зарезать!
Виктор сглотнул подскочивший к горлу комок и поблагодарил сам себя за то, что не стал рассказывать о себе и своём «волшебном» случае Йормлингу.
— А вообще, возможно про меня когда-нибудь потом будут говорить: «Вот, это же Грокотух! Это он оказать первые почести герою Викферту!». Хе-хе-хе…
Караванщик хрустнул шеей и, улыбаясь, продолжил вести лошадей через чащобу. У Виктора словно камень с души свалился, когда он окончательно осознал, что ни к чему плохому его короткая исповедь не привела. Грокотух начал что-то насвистывать, и, видимо, обмозговывать фантастический рассказ своего собеседника. Виктор решил пока помолчать и дать караванщику возможность разложить все полученные сведения по своим мозговым полочкам.
Кто-то из сидящих повозках пепельников стал красиво перебирать струны похожего на классическую гитару музыкального инструмента, а несколько скачущих неподалёку «Орлов» затянули длинную балладу. Виктор окончательно расслабился и предался сладкому полудрёму, попутно слушая местный фольклор на протяжении почти трёх часов. Певцы поочерёдно менялись, словно забывая о том, что во враждебной среде нужно быть тише и осторожнее, а к струнному инструменту сперва добавилась флейта, а после этого там-там. Наёмники пели о годах славной войны, когда объединённая армия людей и их серокожих союзников с честью сражалась с некими болотниками, которые «…смеясь, грохоча, поражали стрелою; погибнуть тогда было страшной судьбою. Детей не жалели, да баб убивали, мужчин и мальчишек в рабы забирали. Весь скот уводили к себе на болота, броня их прошита была позолотой…».
— Эй, друг, — толкнул Виктор караванщика. — А кто такие болотники?
— О, брат! — Грокотух воздел палец к небу. — Такие сволочи, коих нигде не сыскать больше! Раньше они только на своих болотах жить, ну, там, под Акемо. А потом их что-то двигать сюда, на наши широты. Только они приходить без мира, а сразу начинать войну! Но мы их тогда победить. Давно. Уже почти столетие назад.
— Под Акемо? Где это?
Грокотух посмотрел на Виктора, словно на идиота, но вдруг вспомнил, что тот из иного мира и пустился в объяснения: