Граф Суворов. Том 4
Шрифт:
— Чем обязан сиятельному визиту? — улыбнувшись спросил я, чуть кивнув и показав на место напротив себя.
— Вы забываетесь, ваше благородие. — гневно сверкнув глазами проговорил Михаил. — Мне точно известен ваш статус, и я не позволю вам думать, что мы равны. Впрочем, даже если бы вас немедля признали графом, и даже князем — ничего бы ровным счетом не поменялось.
— А, понятно. — вздохнул я, поднимаясь, раз уж он решил стоять надо мной. Удивительно, хоть Долгорукий и старше меня на три, а может и четыре года, но с момента, когда мы встречались на военных игрищах, я с ним почти сравнялся ростом.
— Итак, у вас, ваше сиятельство, ко мне претензии? — спокойно, с вежливой улыбкой спросил я. — Кстати — можете садится, я не возражаю.
— Да кто бы еще спрашивал… — на секунду нахмурившись проговорил парень, взглянув на стул и стоящие на нем вазочки с печеньем и конфетами. — Вы, говорят, угробили одного из лучших студентов училища! Опозорили весь свой род и учебное заведение приемом наркотиков, и даже не стесняетесь при этом участвовать дальше в турнире. Немедленно снимите свою кандидатуру!
— А то что? — с легким прищуром спросил я, и юноша, вздрогнув, положил руку на рукоять кортика. — Ты только что, обвинил меня в том, чего я не совершал. При этом обвинил не только меня, но и весь род Суворовых. В иной ситуации я просто был бы вынужден вызвать тебя на дуэль. Но учитывая, что ты трус и подлец — боюсь ты просто на нее не явишься.
— Что? Да как ты смеешь?! — взревел Михаил.
— Как? Стоило тебе узнать, что придется сражаться в училище с Геной, как ты сбежал, пожав хвост. Потому что понимал, что у тебя нет ни шанса. Что это, как не поступок труса? — улыбнувшись спросил я. — Но этого мало, верно? Ты решил, что твой очевидный проигрыш — должен быть оправдан, а потому решил обвинить соперников в нечестной игре. Заранее. Это уже подлость.
— Ах ты… мерзавец. — побагровев проговорил Долгорукий, сжимая и разжимая руку на кортике. Однако, к чести княжича, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Я не сбегал с вашего никчемного турнира, просто посчитал что из вашей шайки должен выйти хоть один победитель. Но этого с вас довольно. Жаль, что мы не встретимся на турнире, иначе бы я с удовольствием вбил тебя в грязь лицом.
— Говорят тут отличный бетонный полигон. Но мне тоже жаль, что ты не пройдешь отборочные, иначе могли бы встретиться в финале. В следующий раз, княжич, прежде чем говорить, уточняй информацию или перепроверяй свои источники. — усмехнувшись ответил я. — А теперь, думаю тебе пора. Трусам рядом со мной делать нечего, а подлецам — тем более.
— Свита делает короля, но в твоем случае даже те нищие сироты не могут поднять тебя на свой уровень. — фыркнул Михаил, развернувшись на каблуках и резко двинувшись к арке входа. Кто-то тут же создал щит, чтобы открыть проход, но я не сдержался от мелкой пакости и когда Долгорукий оказался в центре искусственного водопада, своим прессом разрушил подпорку.
Вода тут же рухнула на голову выскочившего наружу парня, и с той стороны раздался отборный мат, вперемешку с явными заимствованиями из французского и английского языков. Я же, довольно улыбаясь ждал пока княжич вернется чтобы вызвать меня на дуэль, но, когда этого так и не произошло, долил себе в кружку чая.
— Значит встретимся на турнире… если он, конечно, выйдет из своей группы. — усмехнулся
Глава 9
До следующей встречи оставался еще целый час, так что я попросил Василия организовать обед и пригласил за стол его и смущающуюся, чуть разнервничавшуюся Надежду. Горничная, которая, как я с самого начала и предполагал, оказалась одной из учениц академии, выдала себя сразу, просто взяв в руки столовые приборы. Прислугу такому не учат, а вот меня дрючили основательно.
— Хочу извиниться за поведение княжича Долгорукого. — чуть улыбнувшись проговорил я. — Ему совершенно не следовало выражаться при дамах.
— Очень повезло что щит держала не я, а один из охранников князя. — со вздохом проговорила Надежда. — А то мне бы потом досталось от надзирательницы.
— Значит характер у Александры не улучшился? — хмыкнул Василий, быстрыми движениями разделывая стейк. — А мне говорили, что на гражданке она совсем размякла.
— Если это «размякла», то какой же кошмар она творила раньше? — передернув плечиками произнесла Наденька.
— Думаю это не является секретом. — пожал плечами Василий. — Лекси — лучший инструктор шельм, самая жесткая и бескомпромиссная ба… женщина, которую я когда-либо встречал. На восточном фронте она творила такое, что… Во всех отношениях прекраснейший человек, которому я без сомнений доверю спину.
— Ее звали Лекси? — удивленно спросила Надежда. — Словно собаку какую.
— Э нет, вы просто не понимаете армейской логики, госпожа. — усмехнулся Строганов. — Остальные получали названия животных или птиц, в зависимости от рода войск. И вот вокруг вас еноты, песцы, бурундуки и белки. А вот она, единственная своего имени: Лекса — защитница. Это если с древнегреческого.
— Ну если так посмотреть. — задумчиво проговорила Надежда. — Вы вместе служили? Можете рассказать что-нибудь?
— Дай-ка подумать… — на мгновение завис Василий. — Лет десять назад, об этом, кажется, даже газеты писали. Японская эскадра «случайно» сбилась с маршрута, и заняла север Сахалина. Тогда там были только временно размещенные силы, основная же часть была стянута к Владивостоку. Небольшие трения с корейцами, ну вы должны были по истории проходить это.
— А вы, вместе с Романом и Песцом, внезапно оказались там, неподалеку? — уточнил я на всякий случай.
— Да нет, нас отправили на север только когда стало понятно, что назревает нечто нехорошее. А вот госпожа Шайтанская, тогда будучи еще ее благородием Леоновой, со своими воспитанницами курировала открытие незамерзающего порта. — ухмыляясь сказал Василий. — И вот представьте, летим мы, на всех турбинах, эскадра легких корветов-перехватчиков, под руководством его сиятельства Бронислава.
— По всем разведданным — нам должно противостоять соединение в два, а то и в три раза большей силы. Связи нет. Все подготовились, штурмовики оделись, и вот, твой отец дает команду к высадке, а высаживаться уже некуда. — усмехнувшись проговорил Строганов. — Внизу все разворочено в хлам, радиовышка повалена столкнувшимся с ней японским фрегатом, а сами узкоглазые выстроились рядами, стоя на коленях. И перед ними вышагивает, стуча себя саблей по голенищу сапог, Лекса.