Граф Суворов. Том 4
Шрифт:
— Где Шайтанская? — вдруг вспомнил я, оглянувшись по сторонам, но лишь встречая мрачные взгляды. — Где ректор и настоятельница? Она жива?
— Именно она предложила операцию по прорыву, и, если бы не упомянула тебя, сам бы я ни за что не пришел. — сказал Михаил, ощутимо напрягшись. — Идем, я тебя проведу…
— В начале — это. — кивнул я на кучку людей у стены. Строганов умудрялся пробиваться через щиты, выцеливая тех, кто слишком отдалился, и только по этой причине они еще не закончили установку взрывчатки. Но и он, и я прекрасно понимали, что это лишь вопрос времени.
—
— Если залечь — то вон за тем холмиком. Иначе уже их щиты не удержат. — почти мгновенно ответил Василий, явно думавший о подобном варианте. — Но удержать их в текущей формации долго не удастся. Сколько у тебя еще пуль в коробе?
— Половина, примерно. — ответил я, заглянув в поставленный рядом ранец. — Если мы не можем пробить их щиты, надо помешать им отойти от стены. Тогда они просто не смогут ее подорвать. А если отойдут — можно попробовать сбить пластид.
— Скорее всего они засунули его в щели и дыры от пуль. Я могу попробовать уничтожить точным выстрелом детонатор, но скорее всего они поставят несколько взрывателей. — заметил Строганов, а затем замолчал, чтобы нанести точный выстрел по очередному противнику. — Нет, надо рассчитывать на то, что они все же прорвутся внутрь, и выстраивать оборону исходя из этого. Но я против вылазки — с их пушками и тепловизорами это бессмысленная трата жизней.
— Значит вы струсили? Мне это передать баронессе? — спросил Михаил, чуть вздернув нос.
— Передай Лексе, что, если она хочет повторения Охи, я ее сдерживать не собираюсь, но и поддерживать в этом безумии не стану. — жестко проговорил Строганов, и хотя в глазах Долгорукого блеснули искорки гнева, он тут же взял себя в руки. — А лучше передай что нам здесь позарез нужен ее лом, для пробития вражеского щита.
— Обязательно. — стрельнув глазами проговорил Михаил, и ушел вниз. Следом за ним отправилось и несколько парней с девушками, примерно моего возраста, которые сейчас очень бы помогли в снятии осады.
— Начали отползать. Не успеваем. — зло выругался Василий, вжимая приклад в плечо, и винтовка начала лягаться ежесекундно. Я тоже зажал спуск, стараясь пробить щит и убить хоть пару человек. А даже если не убить — то по крайней мере замедлить их движение от стены, но ничего не выходило. Пули беспомощно повисали в воздухе, показывая всю бесполезность огнестрельного оружия против взвода одаренных, грамотно выстраивающих многоуровневую оборону.
— Все, спускаемся. — с горечью в голосе сказал Строганов, когда из-под защиты противники начали выпрыгивать за холм и прятаться в естественном укрытии. — Сейчас рванёт и они пойдут на штурм. Саша?..
В словах наставника я не сомневался ни секунды. Конечно, он прав. Естественно — ни достать до противника, ни остановить его мы не в состоянии. Но что, если проблему можно решить совсем другим путем. Я дотягивался до стены прессом. С огромным трудом, вливая почти всю прану в конструкт — но дотягивался. И сейчас, используя чакру «звука» на максимум, я переливал энергию в Шах. У меня будет лишь один шанс.
Пресс! Активированный конструкт выжал меня досуха, заставив
Только для того, чтобы со смачными ударами впечататься в почти не пострадавшую стену. Пусть в последнее мгновение, но мне удалось соскоблить прессом все выступы со стены, откинув большую часть взрывчатки в сторону, так что взрыв почти не повредил броне-бетона, хоть и сбил все декоративные элементы. И теперь, вместо лепнины и красного кирпича, серела чуть обожжённая ровная поверхность.
— Получилось. — довольно выдохнул я, держась за стену. От перенапряжения тряслись и руки, и ноги. Но теперь, ринувшиеся на штурм противники растянулись на десятки метров по полю боя, и прикрыть их всех от пуль не получилось бы даже у самого сильного дарника.
— Пошла жара! — усмехнулся Василий, с первого же выстрела обезвредив находящегося в авангарде штурмовика в тяжелом резонансном доспехе. Противотанковая пуля вскрыла забрало и на задней стороне шлема выросла здоровенная шишка. Пробить и бронестекло и два слоя брони пуля не смогла, но, после того как доспех покачнувшись рухнул как дерево, во весь рост, сомнений в поражении цели не осталось.
Вжав приклад в плечо, я вдавил спуск, пройдя длинной очередью по всей размазанной по полю колонне и по повисшим в воздухе пулям тут же понял, где щит есть, и начал бить туда, где его не было. В отряде противника осталось не так много штурмовиков, а тяжелый пулемет пробивал общевойсковую кирасу на вылет. И даже случайности, когда противник выживал, не могли повлиять на общую картину.
Только что у стены стояло человек пятьдесят, прикрытые щитами и штурмовой броней, а теперь их уже меньше двадцати. Враг, поняв, что его переиграли, сосредоточил шквальный огонь на наших бойницах, и Василий, в последнюю секунду успевший поставить щит, тут же спрятался за стену. Вот только сильно это на ситуацию не повлияло, ведь больше у врагов взрывчатки с собой не было, а штурмовой шлюп, который мог бы доставить ее с корабля, валялся метрах в ста, наполовину зарывшись в землю.
— Отходят! Они отходят! — услышал я удивленный, полный радости крик с первого этажа. Обстрел все еще продолжался, став из шквального — беспокоящим, но теперь врагам пришлось отойти на безопасное расстояние, спрятавшись за хозяйственными постройками и естественными укрытиями.
— Получается мы победили? — удивленно спросил я, прижавшись спиной к стене.
— Разве что выиграли время. Но это тоже важно. — отметил Строганов, рухнув на пол, и зажав винтовку между колен. — Теперь они будут вскрывать стены с помощью обстрела, может даже примутся за башню, как наиболее тонкую, и менее защищенную часть. Но пару часов нам это даст. Пока снесут второй этаж, пока пробьются через перекрытия первого — может уже и утро настанет. А там — смена караула, дозорные, подкрепление. В общем — у нас почти получилось.