Граф в законе (сборник)
Шрифт:
Наступает моя очередь. Я привожу и усаживаю где-нибудь готовенького Илью. Вскрываю вены Магде. Оставляю столько гостевских следов, сколько не оставят Али-баба и все его сорок разбойников. Картина для ментов ясна: пьяный гражданин Гостев в ярости пошел на мокруху.
— О дочке Магды ты не забыл?
— Она живет в городе, редко бывает на даче.
Стив помолчал, закурил очередную сигарету, уже пятую по счету, и продолжил:
— Конечно, план был явно авантюрным. Но в нашей замкнутой секте деловых людей на все пойдешь, чтобы выжить… Задуманное сложилось вроде гладко. Илья действительно взбесился. Через день уже все знали, что он запил с
С Магдой мы подписали договор. Выпили. Я был любезен, как самый паршивый ловелас. Даже поцеловал ее в запудренную щеку… Старуха расчувствовалась: «Странно, такой приятный мужчина, а я с тобой не спала». — «У нас все впереди, — ответил я, — надеюсь на теплый прием, когда привезу тебе экземпляр договора». Она захихикала: «О, милый мой, обещаю тебе много сюрпризов. Особенно в постели».
Через два дня в десять вечера я был у дверей ее дачи. Она открыла сразу, будто ждала за дверью… Я пустил струю ей в лицо из газового баллончика… На улице встретил Мишку. Он вел, обняв за плечи, Илью, совсем обалдевшего от спиртного. Стив поднялся, прошелся по кабинетику — два шага к дверям, два шага обратно. Сел. Снова закурил и выжидательно глянул на следователя.
— Это все. Как было.
— Я верю вам, — убедительно сказал Кондауров, потихоньку выключая магнитофон. — Давайте сегодня этим ограничимся. А послезавтра я хотел бы вас свести с одним человеком. Прошу прибыть сюда к десяти утра…
6
Стив опешил.
Ощущение было такое, словно не из темного коридора, а из склепа открылась дверь. Явно пахнуло сыростью и тлением — вошел Илья…
— Ты… ты… жив?.. — не вздрогнул, не удивился, а равнодушно обреченным голосом выдавил из себя Стив.
— Как видишь, — недобро отозвался внезапно воскресший, бросая на стол перед торжественно притихшим Кондауровым пачку ассигнаций. — Долг решил вернуть… Не считай, ровно пятьсот тысяч.
Стив растерянно тронул кончиками пальцев лоб.
— Подожди, подожди… Твоя сестра писала…
— Под мою диктовку, — последовал краткий ответ.
— А женщина в ресторане?
— Удачно сыгранная интермедия…
— А Мишку ты…
— Трус умирает задолго до прихода палача.
— Но это жестоко… бесчеловечно…
— Жаль, что вы с Мишкой так не думали, когда сажали меня в кресло Магды…
Обычная невозмутимость, кажется, надолго покинула Стива. Он обернулся к Кондаурову, спросил нервно:
— Прокуратура перешла к новым психологическим методам наказания преступников? Без суда и следствия?
Кондауров улыбался.
— Перестаньте паясничать! — выкрикнул Стив. — Я вас спрашиваю…
— Коль спрашиваете — отвечаю. — Кондауров пригасил улыбку, положил узловатую ручонку на высокую кипу рыжих папок. — Спустя некоторое время после вынесения приговора гражданину Гостеву мне поручили взять из архива дело об убийстве Крестинских и провести новое расследование. Сомнений в правильности решения суда было много. Изучив дело, — он похлопал ручонкой по кипе папок, — я поставил перед собой около сорока вопросов, на которые не было ответов… Ну, к примеру… Как один Гостев справился с двумя профессиональными охранниками? Почему предельно осторожная Крестинская открыла ему дверь? Куда девался газовый пистолет, из которого выстрелили в хозяйку? Как объяснить, что кровь Крестинской легким слоем покрывала костюм Гостева, не пропитав насквозь материю? Почему на бутылках «Амаретто», что стояли возле кресла,
Короче. Мне удалось убедить начальство в том, что дело надо пересмотреть. Прямых улик, свидетельствующих о том, что Гостев убийца, не оказалось. Дело было возвращено в суд. Так Гостев оказался на свободе. Мне же было предложено продолжать поиск настоящего преступника.
Я выстроил несколько версий и начал их отрабатывать… Одна из них мне казалась наиболее вероятной. В ней главной фигурой были вы. Я уже полтора месяца хожу вокруг вас. Осторожно-осторожно всех расспрашиваю… Мотивы есть. Конфликт с Крестинской. Взрывы в киосках. Продажа Крестинской ювелирного магазина… Но весомых фактов, которые нужны суду, набрал крохотную горсточку… Ваша явка с повинной все расставила по своим местам. Думаю, недели через две-три дело об убийстве Крестинских будет в третий раз передано в суд.
Теперь о наших «психологических методах наказания преступников». Гостев сразу же после освобождения из-под стражи уехал к своей сестре в Рязань. Я ничего не знал о его странных поступках с целью наказать виновных. Когда вы явились с повинной, я в тот же день вызвал его в Москву. И только вчера он рассказал мне все об этой истории… Могу добавить, что, к вашему сожалению и моему — не скрою — удовлетворению, его довольно-таки жестокий розыгрыш не может быть поводом для наказания ни по одной статье наших законов… Достаточно понятно я объяснил?
Бледный, окаменевший Стив молчал, слепо глядя в сторону.
Кондауров подождал немного, потом продолжил:
— Сейчас мы сделаем перерыв на полчасика. — Повернулся к Илье: — Вы можете ехать домой. А вас, — теперь он обращался к Стиву, — сейчас отведут в камеру. Ордер на арест подписан.
7
«Уважаемый господин Гостев!
Обращаюсь к Вам с огромной просьбой. Сейчас совершенно уверен, что Вы по вполне объяснимой причине скрыли от меня свои способности предвидения.
Я не придал серьезного значения тому, что Вы проделали со своими псевдоприятелями в ресторане „Пхеньян“. Честно признать, немного удивила меня смерть М. М. Рассолова именно в то время, которое вы предсказали.
Но теперь у меня есть еще два неоспоримых факта.
Первый. Помните врача омской тюрьмы В. В. Самойлова? Сейчас он работает в одной из московских клиник, стал кандидатом наук. Узнав, что я вел расследование убийства Крестинских, он позвонил мне, чтобы узнать Ваш адрес. И рассказал, что вы с удивительной точностью предсказали время смерти трех тяжелобольных. Оказывается, он действительно написал Вам письмо.
Второй. Я был просто поражен, когда узнал, что Ваш Стив был убит в два часа ночи 6 февраля! Срок, указанный Вами! И убит металлической статуэткой! Вор, сидевший с ним в камере, хранил в тайнике статуэтку обнаженной женщины. На самом деле это была рукоятка ножа. Нажмешь кнопку между ножек — из головы выскакивает острое, как бритва, лезвие…
Вот так-то, дорогой обманщик! Кондауров умеет раскапывать доказательства!
А просьба такая. Сейчас я должен передать в суд дело об одном омерзительнейшем преступлении. Сам обвиняемый гроша ломаного не стоит. Но его сын — очень известный, любимый мною артист. А дочь — директор детского дома.