Граф в законе (сборник)
Шрифт:
Но Сергей остановил ее, положив руку на маленькое плечико.
— Не надо… Мы лучше позвоним Потапычу… Поехали дальше… Послушай, а ты, случайно, не полковник угрозыска?..
Они засмеялись счастливо и звонко.
— Поверил. Наконец-то. А то, чувствую, сидишь, усмехаешься… Когда же вы только перестанете видеть в женщинах одну только слабость?
— Притормози… Позвоню…
— Я сама, — Она открыла дверцу и, обернувшись, добавила: — Телефон знаю… А ты погуляй у машины…
Сергей задержал
— Попроси его прежде всего выяснить, где сейчас находится Чугуев…
— Зачем? Мы и сами знаем…
— Так надо. На всякий случай… Узнай номер машины Чугуева… И пусть он пошлет кого-нибудь из ребят в гараж Чугуева: на месте ли его машина.
— Но это же ясно как белый день, — возразила она.
— Пока только нам…
Вернулась она минут через пять, расстроенная. В ее больших голубых глазах слились воедино тоска и растерянность. Села в машину, положила руки на колени, как школьница, которую выгнали из класса.
— Ничего не понимаю… Я позвонила, Потапов мне сказал, что беседует сейчас с Чугуевым…
— Мистика какая-то… — отозвался Сергей. — Я же сам его видел… А номер машины?
— Совпадает. На его машине нас преследовали…
Теперь Сергей открыл свою дверцу, вышел.
— Ты звонить?
— Нет.
Он перепрыгнул через придорожную канавку и направился к дородной, полусонной женщине, которая сидела на лавочке, сжимая грязными сапогами ведро с пышными хризантемами — белыми, фиолетовыми, красными, желтыми.
— Сколько стоят все цветы?
— А сколько дашь… — ответила женщина лениво, будто знала наперед, что ничего он у нее не купит.
— А сколько есть, столько и дам…
— Ну даешь! — Женщина сразу пробудилась от дремоты, зашевелила губами, точно подсчитывала и боялась ошибиться. — Влюбился, поди… Спасибочки, спасибочки, — сказала, принимая пачку денег. — Может, еще сходить, сорвать?..
Сергей втиснул охапку хризантем в машину, с них еще стекали и падали на сиденье капли воды.
— Это тебе…
— Ой, какая прелесть! — Она обхватила руками цветы, скрывшись за ними. — Как пахнут! Свежестью, миром, твоей добротой… Они мои… Я не хочу с ними расставаться… Ты можешь сесть за руль?
Сергей обошел машину, занял ее место.
Любое слово было излишним, оно могло сразу развеять интимно-нежный и необъяснимо волнующий покой, что теперь воцарился внутри маленького синего «жигуленка».
— Поворот! Поворот! — вскрикнула она, и все исчезло, они вернулись в свой прежний мир забот и сомнений. — Чуть не проехали… Через два километра будет Воронково…
Деревня выплыла из-за осинового, болотистого леса, старая, скучная, какой она, наверное, была и в те годы, когда здесь жила Глафира Николаевна.
— Ищем двухэтажный кирпичный дом… Вон один… Второй… Больше не вижу.
— Начнем
Дом в четыре окна на улицу был недавно выкрашен в грязно-бордовый цвет и оттого напоминал убогое казенное общежитие.
Дверь на первом этаже открыл им лысый старик, длинная борода сосульками свисала до пояса. Мятый коричневый костюм. На ногах — широкие подшитые валенки.
— С райсобеса будете? — спросил, как проскрипел.
— Нет. Мы ищем Глафиру Николаевну Климову, — сказал громко Сергей, почему-то решив, что старик глуховат.
— Глафиру? — Дед почесал под бородой грудь, повспоминал. — Люськину дочь, что ли? У которой вчерась свадьба была?
— Наша Глафира постарше. Ей сейчас шестьдесят пять…
— Вы лучше у Ксеньи спросите… — Он хрипло закашлял. — Она всех помнит… — И, высунув голову в коридор, крикнул натужно, вытянув шею: — Ксеня!
— Чего надо? — сердито отозвались где-то в коридоре.
— Люди тут к тебе…
— Иду.
— Счас будет, — прохрипел дед обрадованно. Он нетерпеливо переминался с валенка на валенок — явно хотел уйти, словно его наконец-то пригласил в свою лодку Харон, чтобы покатать по подземным притокам Леты, а эти, незваные, задерживают своими разговорами.
В комнату вбежала худая, опрятно одетая женщина, руки ее по локоть были выбелены в муке.
— Здравствуйте, — сказала приветливо. — Я тут стряпней занялась, не обессудьте…
— Мы ищем Глафиру Николаевну Климову, — повторил Сергей.
— Глашу Климову? — она посмотрела на гостей, как на космических пришельцев.
Девушка решила облегчить ее воспоминания.
— Муж у нее плотником был…
— Да знаю, знаю я Глашу. — Женщина заволновалась, бессмысленно потирая рука об руку, как будто мыла их под краном. На пол сыпались мучные крошки. — Да не муж, а забулдыга страшный. Приютила и жила с ним… Я вот никак в голову не возьму, зачем она вам?.. Ее давно уж нет… Умерла она…
Сергей выразительно глянул на свою притихшую спутницу. А она молчала, спокойно слушала, точно ожидала именно такого ответа.
— А нет в деревне другой Глафиры Николаевны Климовой? — спросил Сергей.
— Да у нас в деревне тридцать домов. Все про всех все знают. Другие Климовы никогда не жили здесь… А с этой мы подружками были… Я и хоронила ее… Крест на кладбище еще стоит…
— Она? — Его спутница достала фотографию, протянула женщине.
«И это предусмотрела!» — мысленно ахнул Сергей…
— Нет. Здесь королевна, а Глаша деревенской девкой была… Где-то у меня ее фото сохранилось… Сейчас принесу…
Вскоре они разглядывали пожелтевшую нечеткую фотографию девушки в пестром платочке. На обратной стороне было написано: «Ксеньи от подружки Глаши».