Граф Вальтеоф. В кругу ярлов
Шрифт:
Вместе они отправились к королю и просили его о том, чтобы тело графа было извлечено из безымянной могилы и перенесено домой, в Кройланд, в аббатскую церковь, которую он любил и в которой хотел бы лежать.
Вильгельм был во дворце, готовясь ехать на берег, чтобы вернуться домой в Нормандию. Он выслушал в молчании и затем посмотрел на аббата.
– Никогда в жизни, – сурово сказал он, – я не посылал человека на смерть иначе, чем на войне. Я сделал это, чтобы сохранить мир в Англии, но, думаю, я потерял свой собственный. Твоя просьба будет удовлетворена.
Он
Аббат посоветовал Эдит вернуться в Нортгемптон, а сам отправился в Винчестер на Винтонский холм. Вместе с Ричардом де Рулем, Торкелем Скалласоном и Хаконом Осбертсоном они подняли тело графа из его позорной могилы. И там они чуть не лишились рассудка, как счел брат Эдрик, потому что тело графа казалось совершенно живым, и голова его невероятным образом присоединилась к телу, и только тонкая красная линия отмечала то место, куда упал топор.
Ульфитцель вскрикнул при этом, вспомнив видение Леофрика много лет назад, и опустился на колени, раскачиваясь. Он не помнил, как вернулся домой, в памяти осталась только толпа, почти всю дорогу следовавшая за кортежем.
Так граф был погребен дома теплым летним днем, утопая в цветах, принесенных теми, кто его любил, и оплакиваемый простым народом, который потерял своего героя. Казалось, что вся Англия, потрясенная случившимся, пришла сюда отдать ему последние почести. Ульфитцель слышал их шаги и снова и снова повторял: «Реквиэм атернам дона эс. Доминеэ, ет люкс перпетуа люцеат эс…»
В церковь через боковую дверь вошла женщина и встала на колени поодаль от паломников. Она положила на могилу шелковый покров, но он соскользнул на пол. Она положила его снова, но он снова соскользнул. Она пыталась положить его в третий раз, и случилось то же самое. Из темноты послышался голос:
– Ты отвернулась от него при жизни, теперь в смерти он отказывается от твоего приношения. Он ничего от тебя не хочет.
Она повернулась и увидела Торкеля Скалласона. Скрестив руки, он сурово смотрел на нее. Лицо его было бледно, и старый шрам побагровел на щеке. Она заплакала:
– Я не знала. Я не думала, что он умрет. Я искуплю, я сделаю что-нибудь. – И она, плача, упала на пол.
Торкель ответил:
– Даже если ты всю жизнь проведешь на коленях, ты не сможешь искупить то зло, которое совершила.
Эдит откинула вуаль и посмотрела на него с мольбой:
– Прости меня, я думала, король сделает его монахом. Прости меня.
Минуту Торкель не отвечал. Он смотрел на гробницу, и выражение в его глазах трудно было прочитать. Наконец, он сказал:
– Я христианин и сам надеюсь на прощение, и я постараюсь простить тебя перед смертью, но не сейчас. Пока нет.
Он оставил ее лежать на полу, сломленную и плачущую, и вышел на солнечный свет. Он увидел то, что ожидал увидеть, – оправдание своего господина и раскаяние женщины, которая более других виновата в его смерти. Теперь пришло ему время идти, человеку без дома, каким он всегда был и всегда будет до тех пор, пока
Земля была исполнена летним цветением, речки вились среди желтых цветов, и высокие пурпурные растения окрашивали всю страну в свой цвет, и он больше не чувствовал себя одиноким, как будто граф ехал рядом с ним через свои земли. И в уме его началась слагаться поэма в честь его господина. Мысль облекалась в стихи, слова появлялись одно за другим, и по дороге он начал тихо напевать мелодию, которая подходила к новым виршам. Поэт отпустил поводья и позволил своей лошади нести его туда, куда она захочет. День только начинался, и неимело значения, где он уснет этой ночью.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Почитание культа Вальтеофа сохранялось многие годы. У его гробницы совершались чудеса, и для многих он был столь же святым и мучеником, сколь и народным героем. Аббат Ульфитцель был смещен за допущение почитания и отправлен под арест в Гластонбэри. Новый аббат, нормандец по имени Ингульф, вскоре убедился в чудотворениях и святости покойного графа. Он убедил Вильгельма отпустить Ульфитцеля под его опеку, и бывшему аббату было позволено вернуться в Кройланд и жить поблизости от своего возлюбленного духовного чада.
Эдит больше не выходила замуж. Возможно, раскаяние ее было искренним. Действительно, она построила и украсила собор в женском монастыре в Элстоу (Бе-фордшир), пытаясь искупить грех. Она дожила до преклонных лет, управляя землями, которые были преподнесены ей в качестве свадебного подарка. Затем они перешли к Симону Сенлису, мужу ее дочери Матильды, и он получил титул графа Хантингтона и Нортгемптона. После его смерти Матильда вышла замуж за короля Шотландии Давида I, и, таким образом, Вальтеоф стал одним из родоначальников династии шотландских королей. Алиса вышла замуж за Ральфа де Тоэни, от этого брака произошло одно из самых знатных семейств – Норфолки.
Хроники, и нормандские, и саксонские, одинаково восхваляют Вальтеофа, его доблесть как воина, его щедрость и милосердие. И Ордерик Виталис считает, что неприятности короля Вильгельма начались с того дня, когда он отдал приказ казнить ни в чем неповинного графа. Действительно, с этого времени Вильгельму больше не сопутствовала удача.
Когда пожар разрушил церковь, монахи аббатства были внуждены поднять поврежденный гроб Вальтеофа. Открыв его – спустя шестнадцать лет после казни, они обнаружили, что тело нетленно, а красная линия на горле исчезла. Вальтеофу отвели подобающее почетное место в часовне, от которой сейчас уже ничего не осталось, а нынешняя часовня занимает только северный боковой предел прежней. Кроме этого, остались только разрушенный фундамент и алтарь под открытым небом. Могила Вальтеофа потеряна, но его останки лежат под зеленой травой там, где он «ступить был рад».