Графиня де Шарни (Часть 3)
Шрифт:
– Значит, она вам написала? Шарни ничего не ответил.
– А! Она вам написала!– вскричала королева.– Признайтесь же!
– Она вручила моему брату Изидору письмо для меня.
– И вы прочли его? Что же она там пишет? Что она вообще могла вам написать? А ведь она мне поклялась... Ну, отвечайте! Что она вам написала? Ну, говорите же, я хочу знать!
– Я не могу сказать вашему величеству, что написала мне в этом письме графиня: я его не читал.
– Вы порвали его?– обрадованно воскликнула королева.– Вы бросили его в огонь, не прочитав? Шарни! Шарни! Если вы
– Нет, я не порвал его и не бросил в огонь, - ответил он.
– Но тогда почему вы не прочли его?– спросила королева, бессильно опускаясь на кушетку.
– Это письмо мой брат должен был вручить мне только в том случае, если я буду смертельно ранен. Увы, суждено было погибнуть не мне, а ему. Он погиб, и мне передали его бумаги; среди них было и письмо графини, и вот эта записка... Прочтите, государыня. Шарни протянул королеве написанный Изидором листок, который был приложен к письму. Дрожащей рукой королева взяла записку и позвонила. Пока происходили события, о которых мы только что рассказали, стемнело.
– Огня!– приказала королева.– Быстрей! Лакей вышел; на минуту воцарилось молчание, слышно было только лихорадочное дыхание королевы да ускоренный стук ее сердца. Вошел лакей с двумя канделябрами и поставил их на камин. Королева не дала ему даже времени выйти: он еще не закрыл дверь, а она уже стояла у камина, сжимая в руках листок. Дважды обращала она взгляд на записку, но ничего не видела.
– О!– прошептала она.– Это не бумага, это огонь! Протерев рукою глаза, словно пытаясь возвратить им способность видеть, которую, как ей казалось, она утратила, Мария Антуанетта нетерпеливо топнула ногой и воскликнула:
– Господи, ну что же это такое! Она собрала вся свою волю, рука ее перестала дрожать, а глазам вернулось зрение. Охрипшим голосом, так не похожим на тот, который знали все, она прочла:
– "Это письмо адресовано не мне, но моему брату графу Оливье де Шарни; написано оно его супругой графиней де Шарни." Королева перевела дыхание и продолжала:
– "Если со мной произойдет несчастье, прошу того, кто найдет это письмо, передать его графу Оливье де Шарни или возвратить графине." Королева вновь перевела дыхание и встряхнула головой.
– "Графиня вручила мне это письмо со следующими указаниями." Ага, вот уже и указания, - пробормотала она и вторично протерла рукой глаза.– "Если из имеющего последовать предприятия граф выйдет невредимым, возвратить письмо графине." Чем дальше читала королева, тем заметнее прерывался ее голос. Она продолжала:
– "Если он будет тяжело, но не смертельно ранен, попросить его, чтобы он разрешил супруге приехать к нему." Ну, разумеется, - хмыкнула королева и уж совсем невнятным голосом прочла: - "Если же он будет ранен смертельно, вручить ему это письмо, а в случае, если он будет не в состоянии читать, прочесть его, дабы, прежде чем покинуть этот мир, он узнал содержащуюся в этом письме тайну." Что же, вы и теперь будете отрицать?– вскричала Мария Антуанетта, взглядом испепеляя
– Что?
– Господи, да то, что она вас любит!
– Как! Графиня меня любит? Ваше величество, что вы говорите?– в свой черед вскричал Шарни.
– Как мне ни горько, я говорю то, что есть.
– Графиня любит меня? Меня? Нет, это невозможно!
– Но почему же? Я ведь люблю вас.
– Но если бы графиня любила меня, то за эти шесть лет она призналась бы мне, дала бы как-нибудь понять... Несчастная Мария Антуанетта уже так исстрадалась, что ощущала потребность заставить страдать и графа, вонзить ему страдание в сердце, словно кинжал.
– О нет!– воскликнула она.– Нет, она никогда не дала бы вам понять, нет, она ничего не сказала бы. И не даст понять, и не скажет, потому что прекрасно знает, что не может быть вашей женой.
– Графиня де Шарни не может быть моей женой?– переспросил Оливье.
– Да, - подтвердила королева, все более упиваясь своим отчаянием, - потому что она знает: существует тайна, которая убьет вашу любовь.
– Тайна, которая убьет нашу любовь?
– Она знает, что стоит ей заговорить, и вы станете презирать ее.
– Я стану презирать графиню?
– Да, как презирают девушку, ставшую женщиной, не имея супруга, и матерью, не будучи женой. Теперь настал черед Шарни смертельно побледнеть и ухватиться в поисках опоры за спинку ближайшего кресла.
– Ваше величество!– воскликнул он.– Вы сказали либо слишком много, либо слишком мало, и я вправе потребовать от вас объяснений.
– Сударь, вы требуете объяснений у меня, у королевы?
– Да, ваше величество, требую, - ответил Шарни. Открылась дверь.
– В чем дело?– раздраженно воскликнула королева.
– Ваше величество как-то объявили, что всегда готовы принять доктора Жильбера, - объяснил лакей.
– Ну и что?
– Доктор Жильбер просит о чести засвидетельствовать вашему величеству свое нижайшее почтение.
– Ах, так это доктор Жильбер! Вы уверены, что это доктор Жильбер?– переспросила королева.
– Да, ваше величество.
– Пусть войдет! Пусть немедля войдет!– приказала Мария Антуанетта и, обернувшись к Шарни, громко произнесла: - Вы хотели объясниться насчет госпожи де Шарни? В таком случае попросите объяснений у господина Жильбера: лучше и полнее, чем он, никто их вам не даст. Жильбер уже вошел. Он слышал, что сказала королева, и застыл в дверях. А Мария Антуанетта, швырнув Шарни записку его брата, направилась в туалетную комнату, но граф стремительно преградил ей дорогу и схватил за руку.
– Прошу прощения, ваше величество, - объявил он, - объяснения должны последовать в вашем присутствии.
– Сударь, - возмущенно сверкая глазами, процедила сквозь зубы Мария Антуанетта, - мне кажется, вы забыли, что я - королева.
– Вы - неблагодарная подруга, клевещущая на ту, кто была предана вам, вы - ревнивая женщина, которая оскорбляет другую женщину, жену человека, десятки раз рисковавшего за последние три дня ради вас жизнью, жену графа де Шарни! Так пусть же и справедливость будет восстановлена в вашем присутствии, в присутствии той, кто клеветала и оскорбляла ее. Сядьте и ждите.