Графиня де Шарни. Том 1
Шрифт:
— Покончить счеты с жизнью? Могу поклясться, нет! Что я делал, лежа посреди мостовой?.. Вы точно знаете, что это был я?
— Еще бы, черт подери! Вы только посмотрите на себя! Гамен осмотрел одежду.
— Iai! — воскликнул он. — Достанется мне от госпожи Гамен! Она еще вчера мне говорила: «Не надевай новый сюртук, надень старую куртку: для Тюильри и так сойдет».
— Как?! Для Тюильри? — переспросил незнакомец. — Так вы возвращались из Тюильри, когда я вас встретил?
Гамен почесал в затылке, пытаясь привести в порядок; свои воспоминания.
— Да, да, верно, — молвил он, — разумеется, я возвращался из Тюильри. Ну и что? В том, что я учил господина
— Кто такой господин Вето? Кого вы называете господином Вето?
— Вы что, не знаете разве, что так называют короля? Вы что, с Луны свалились?
— В этом нет ничего удивительного! Я делаю свое дело и не занимаюсь политикой.
— Хорошо вам! А я, к несчастью, занимаюсь, вернее сказать, вынужден заниматься. Это меня и погубит. Гамен поднял к небу глаза и вздохнул.
— Ба! Так вас вызвали в Париж для такой же работы, как в тот раз, когда я вас впервые встретил? — спросил незнакомец.
— Вот именно! Только тогда я не знал, куда иду, потому что у меня была на глазах повязка, а в этот раз я знал, так как никто мне глаза не завязывал.
— Вам, стало быть, не пришлось догадываться, находитесь ли вы в Тюильри или еще где?
— В Тюильри? — переспросил Гамен. — А кто вам сказал, что я был в Тюильри?
— Да вы сами, черт побери! Как же я узнал бы, что вы были в Тюильри, если бы вы сами мне об этом только что не сказали?
«Верно, — подумал Гамен, — откуда же еще он мог это узнать, если я сам ему об этом не сказал?» — Я, может, совершил оплошность, — проговорил он, обращаясь к незнакомцу, — ну, тем хуже! Раз уж я вам об этом сказал, не буду отнекиваться: да, я был в Тюильри.
— И работали там с королем, — подхватил незнакомец, — за что и получили от него двадцать пять луидоров, которые лежат у вас в кармане.
— Эге! Да, у меня и вправду было в кармане двадцать пять луидоров… — согласился Гамен.
— Они и сейчас там лежат, дружище.
Гамен торопливо сунул руку в карман и выгреб горсть золотых монет вперемешку с мелкими серебряными монетами, а также несколькими су.
— Погодите, погодите, — поговорил он, — пять, шесть, семь... надо же! Я совсем запамятовал... двенадцать, тринадцать, четырнадцать… А ведь двадцать пять луидоров — солидная сумма... семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… Да, такие деньги в наше время на дороге не валяются... двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять! Ага! — с облегчением вздохнув, продолжал Гамен. — Слава Богу, все на месте.
— Раз я вам сказал, вы могли положиться на мое слово, как мне кажется.
— На ваше слово? А почему вы знали, что у меня при себе двадцать пять луидоров?
— Дорогой господин Гамен! Как я уже имел честь вам доложить, я нашел вас лежащим поперек дороги в двадцати шагах от повозки, готовой вот-вот вас переехать. Я приказал владельцу повозки остановиться, потом кликнул проезжавший мимо фиакр, отвязал от кареты фонарь и, осмотрев вас при свете этого фонаря, приметил на мостовой несколько золотых монет. Так как эти монеты лежали неподалеку от вас, я предположил, что они вам и принадлежат. Я пошарил рукой в вашем кармане и, обнаружив в нем двадцать других луидоров, понял, что не ошибся. Кучер покачал головой со словами: «Нет, сударь, нет. — Что значит нет? — Нет, я не повезу этого господина. — Почему не повезешь? — Потому что он слишком богат для своего костюма… Двадцать пять золотых луидоров в дешевом жилете — да это попахивает виселицей, сударь! — Как?! Неужели вы думаете, что имеете дело с вором? Кажется, вас испугало это слово: „Вор, говорите? Я —
— Я говорил о подмастерье? Я жаловался на то, что он меня бросил? — все более удивляясь, переспросил Гамен.
— Ну вот! Он уж и не помнит своих слов!
— Я?!
— Ну да! Разве не вы только что говорили: «Из-за этого негодяя…» Я забыл его имя…
— Луи Леконт.
— Да, да… Как?! Не вы ли только сейчас говорили:
«Из-за этого негодяя Луи Леконта я здесь… Он обещал вернуться со мной в Версаль, а когда настало время оттуда уходить, тут-то он меня и бросил»?
— Я вполне мог так сказать, потому что это правда.
— Ну, раз это правда, зачем отрицать? Разве вы не знаете, что, будь на моем месте кто-нибудь другой, такая игра в кошки-мышки по нашим временам могла бы плохо кончиться?
— Да, только не с вами… — ласково поглядывая на незнакомца, заметил Гамен.
— Не со мной? Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать: «с другом».
— Да уж, вижу я, как вы доверяете своему другу! Вы ему говорите «да», потом — «нет»; вы говорите: «это правда», а потом — «неправда». Прямо как в прошлый раз, слово чести! Когда вы мне рассказывали одну историю… Надо быть простаком, чтобы хоть на минуту этому поверить!
— Какую я рассказывал историю?
— О потайной двери, на которую вы ставили замок для какого-то вельможи, только вы почему-то не могли сказать, где этот вельможа живет.
— Ну, хотите — верьте, хотите — нет, а в этот раз опять речь шла о двери.
— У короля?
— У короля. Только эта дверь вела не на лестницу, а в сейф.
— И вы хотите меня уверить в том, что король, который и сам неплохо слесарничает, стал бы за вами посылать, чтобы вы поставили ему замок на дверь? Ха-ха!
— Однако дело именно так и обстоит. Эх, бедняга! Он и впрямь думал, что может без меня обойтись, вот и стал наспех клепать свой замок. «Зачем Гамен? К черту Гамена! Кому нужен этот Гамен?» Да только заблудился он в суколдах, вот и пришлось звать на помощь Гамена!
— Должно быть, он послал за вами одного из своих верных камердинеров: Гю, Дюрея или Вебера?
— Не тут-то было! Он нашел себе помощника, который еще меньше его смыслит в этом деле; и вот в одно прекрасное утро этот компаньон приходит ко мне в Версаль и говорит: «Вот, папаша Гамен: мы с королем хотели сделать замок и ни черта у нас не вышло! Проклятый замок не работает! — Чем же я могу вам помочь? — отвечаю я. — Доделайте его, черт побери!» А я ему и говорю: «Врете! Вас прислал не король, вы заманиваете меня в ловушку! Тогда он мне и говорит: „Ну что ж! Чтобы вам доказать, что меня послал король, он поручил мне передать вам двадцать пять луидоров, так что можете не сомневаться. — Двадцать пять луидоров! — говорю. — Где же они? — Вот!“ И дал мне деньги.