Графиня на стриме
Шрифт:
— …с утренней почтой.
— Не слишком ли мы торопимся, дорогой?
— Мы однозначно задержались, Аннабель!
— Я лишь прошу о снисхождении. Я говорила с ней вчера… мне кажется, она нас не помнит…
— Тем лучше для нее.
— Александр! Спустя три года наша единственная дочь вернулась домой. Она напугана, все здесь для нее чужое… давай отложим помолвку. Уверена, граф Стендброк войдет в наше положение…
— Граф Стендброк однажды уже вошел в наше положение, когда Элиза исчезла из-под венца! Ты
— Конечно, нет…
— Тогда прошу тебя, занимайся своими делами. Разошли приглашения на бал, пары недель на подготовку хватит?
— Месяц, дорогой, мы же не можем ударить в грязь лицом?
— Будь по твоему, месяц. Так или иначе, Элиза станет женой графа Стендброка до конца сезона.
Глава 8
Я бежала вперед, не разбирая дороги.
Услышанный разговор больше походил на сюр — мне семнадцать, какая свадьба?! Я еще даже школу не закончила!
Зато последние иллюзии касательно истинного отношения ко мне отца разбились о суровую реальность — я для него лишь разменная монета, чьими чувствами можно пренебречь.
Он бросил нас с мамой без объяснения причин, так же хладнокровно вырвал меня из привычного круга жизни и теперь собирался выдать замуж за человека, которого я в глаза не видела!
Пусть он хоть трижды граф, я — несовершеннолетняя, это статья!
Я миновала конюшню и мужчины, что занимались на улице лошадьми, поклонились мне в след:
— Добрый день, леди Элиза! Хорошей прогулки, ваше сиятельство! Не прикажете ли седлать Басси, госпожа?
Они прикалывались?
Да я еле научилась кататься на велосипеде, какая мне лошадь? Хотя мысль, о том что она у меня в принципе есть, занозой засела в мозгу.
Не так я представляла себе встречу с отцом…
Она должна была произойти в зените моего блогерского триумфа — чтобы он увидел, как много добилась его дочь!
И пожалел о том, что бросил меня одну…
Я пробежала розовый сад и ворвалась в яблоневую рощу. Деревья были посажены ровными рядами, уходящими далеко за горизонт, и я припустилась бежать дальше.
Мне нечего делать в этом оторванном от цивилизации уголке современного мира. Без интернета, горячей воды и связи. Нравится жить, как отшельник, пожалуйста!
А я хочу домой!
Туда, где у меня есть фанаты, моя собственная жизнь и друзья. При мысли о Вене с Пашей, сердце радостно екнуло — они с ума сойдут, когда я расскажу, что со мной случилось!
Добежав до ограды — высоченного железного забора из кованых стрел и кирпичного основания высотой до середины бедра, я поняла, что дальше пути нет.
Расстояние между прутьями слишком маленькое, чтобы я могла пролезть, а пики на навершиях решетки — острые и очень высоко. Я приподняла подол юбки и двинулась вдоль ограды, ища брешь.
Половина
Метров через тридцать я увидела в заборе брешь — на месте двух прутов зияла пустота и раскрошившийся кирпич основания. Я без труда перелезла через нее и побежала дальше.
Местность пошла под уклон, кустарник стал гуще и деревьев прибавилось. Незаметно роща превратилась в настоящий дикий лес и я немного запаниковала.
Я родилась и выросла в городе и мне нравилась жизнь в “каменных джунглях”. Магазины, метро, кондиционированный воздух и кафе, автомобили и гул электростанций.
Нравился суматошный ритм жизни и постоянное включение “в сеть”. Моя комната и старый ноут, в котором хранился фото архив моих блогерских будней, наброски стихов и сканы карандашных скетчей.
Я знала родной город как свои пять пальцев. Потеряться в нем было нереально, но здесь, в настоящем лесу, я вдруг поняла, что ничего не знаю о правилах выживания в дикой природе.
А если я заблужусь и умру от голода и жажды?
Я обернулась, ища глазами забор. Идея убежать уже не казалась такой правильной и даже свадьба пугала меньше, чем ночь, проведенная под открытым небом в обществе диких зверей.
Надо вернуться — я сделала шаг и как назло нога зацепилась за сухой корень. Удар о землю выбил из груди сдавленный крик и дальше я покатилась по склону, набирая скорость и безрезультатно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы замедлить падение.
Сама не знаю, как ничего не сломала, когда со всей дури врезалась в огромный пень, брошенный кем-то посреди опушки. Я выругалась и обхватила грудь руками — ребра ныли и голова после кульбитов, что я проделала, кружилась.
А телефон?
Я судорожно нащупала твердый холодный корпус — только бы не разбила экран! Но телефон был цел и я, выдохнув порцию боли, без сил откинулась на траву.
— Не знал, что к нам приехал бродячий цирк.
Я открыла глаза и увидела дровосека. Опираясь на древко огромного топора, он стоял против солнца, чуть улыбаясь и склонив голову набок. Белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к груди и животу.
Я села, хмуро глядя на незнакомца снизу вверх, и расправила юбку. Голова закружилась сильнее и к горлу подступила тошнота.
— Признаюсь, колесо, что вы продемонстрировали на склоне, даже мне не под силу повторить.
Он что не видит, что мне и так плохо?
Я ухватилась за пенек и встала. В ответ живот скрутило и меня вырвало прямо под ноги незадачливому дровосеку.
— Видимо, вам это тоже в новинку, — он воткнул топор в пень и я дернулась, испугавшись, а не оттяпал ли он мне пальцы, но мужчина лишь протянул флягу с водой.