Графиня поневоле
Шрифт:
— Не вздумай волноваться, Аола, — Миранда строго выговаривала тетке. — Помни, что ты самая пресамая красивая и любимая.
— Да, милая, — Иришка хотела повернуть голову к девочке, но была остановлена Мартой, которая колдовала над ее волосами.
— И не тревожься, со мной ничего не случится, — некромашка сунула ноги в алые туфельки на высоких каблуках. — Вырасту, ты мне такие же подаришь?
— Обязательно, — маркиза улыбалась, глядя на отражение счастливой малышки в зеркале. — А…
— А баловаться я не буду, — красотка на каждый палец надела по перстню и теперь любовалась ими, отнеся руку в сторону. — Ну почти…
— Замок устоит? —
— Куда он денется, — Миранда гордо прошлась по спальне туда-сюда. — Как я тебе, дядя?
— Ослепительна, — не покривил душой ри Кавиньи. — Пройдет всего каких-то восемь жалких лет, и ты затмишь всех красавиц при дворе.
— Трепещи, Леория, — поддержала мужа Иришка.
— Все бы вам смеяться, — некромашка накинула на плечи кружевную шелковую шаль.
— Они бы не посмели, ученица, — Грегори вышел из гардеробной, поправляя манжеты. — А вы что, до сих пор не готовы?
— Все уже, ваша светлость, — Марта отошла в сторонку, любуясь своей госпожой.
— Ребенок, снимай туфли, — скомандовал Кас. — Давай, давай!
— А может не стоит? — в поисках поддержки Иришка смотрела на Грега. — Целый день на каблуках, да без привычки, да в моем положении…
— Конечно, птичка!
— А может… — хотел возразить рыжий.
— Не может, — отрезал некромант.
— Кас, ну не обижайся! — Иришка подбежала к своему ценителю женской красоты, прижалась, заглядывая в глаза. — Грег не хотел тебя перебивать. Уверена, что ты предложил бы мне наилучший выход. Что ты хотел сказать, а?
— Что ты маленькая сладкая лиса, — успокоился Кас, доставая футляры с драгоценностями.
— Поворачивайся, — он застегнул колье на шее жены, не забыв коснуться легким поцелуем ее обнаженных плеч. — Теперь серьги. Умница моя. Он залюбовался Аолой. — Я был прав в алом шелке и рубинах ты…
— Просто ослепительна, — хором закончили некроманты.
— Ты будешь представлена его величеству перед утренней прогулкой, — Кастерс дал знак кучеру трогаться.
— Я помню, милый.
— Просто будь собой, и ты затмишь всех дам при дворе.
— Мне этого совсем не хочется, — Иришка скинула туфли.
— Но ведь подобный успех предполагает… — начал рыжий под насмешливым взглядом некроманта и немного виноватым жены.
— Извини, мой хороший, но мне это совсем не нужно. Посуди сам. Яркий дебют позволяет девушке обратить на себя внимание потенциальных женихов, чтобы в дальнейшем иметь возможность выбрать наилучших супругов, — она посмотрела на своих мужчин. — Я уже замужем, — пальцы трепетно коснулись золотистой вязи брачных татуировок. — Замужняя женщина может быть иметь желание обратить на себя внимание сильных мира сего, если хочет стать фавориткой или получить должность в свите ее величества. Что ты хмуришься, Кас? Разве это не так? Но мне по понятным нам всем причинам, — тут маркиза положила руку себе на живот, — не нужно ни того, ни другого. Хотя конечно большинство придворных бездельников просто любители шумных развлечений и празднеств. Но это опять не про меня. Я лучше соглашусь с Грегом рыбу ловить, чем буду скакать на маскарадах.
— Знаю, — согласился ри Кавиньи. — Но тебе придется бывать при дворе достаточно часто из-за меня.
— Да сколько угодно, славный мой. Я сделаю все как надо, просто не жди, что я с головой окунусь в интриги, заведу кучу знакомств и заделаюсь светской львицей. Я вообще не собираюсь ни на шаг отходить от Грегори.
— Знаешь, Аола,
— Останови, живо! — застучал кучеру некромант.
Он подхватил побледневшую жену, буквально вынося ее на воздух.
— Птичка моя, сейчас все пройдет, потерпи, — Грег придерживал Аолу, которую неудержимо рвало. — Держи водичку, теперь платок, умница моя, а этому стрекозлу придворному я ноги вырву.
— А смысл? — Иришка поспешила к карете. — Я сама виновата. Не стоило Кастерсу лекции читать, — из-за случившегося, она чувствовала себя ужасно неловко. — Нужно было кивать, соглашаться и строить глазки всем подряд, чтобы наш царедворец заревновал и отправил меня в Морено касл. В следующий раз так и сделаю, в конце концов для разговоров у меня есть ты, тетушка и Пушок, — с помощью некроманта маркиза заняла место в экипаже. — Мне бы привести себя в порядок.
— Не спеши, поедем, когда будешь в состоянии, — согласился Грег.
— У нас есть минут пятнадцать, — сообщил Кас. — Как ты?
Не глядя на рыжего, Иришка достала дорожный несессер, в котором благодаря запасливости Марты было все, начиная с расчесок и пилочек, и заканчивая порошками от головной боли и несварения желудка.
— Я хотел… — начал было Кас.
— Поговорил уже, хватит, — материализовался на его плече Пушок. Он все еще оставался невидимым, как и было условлено заранее да и шептал настолько тихо, что кроме Ри Кавиньи его никто не услышал.
— Аола, послушай, — Кас дернул плечом, стряхивая кота.
— Вроде все, — Иришка еще раз придирчиво осмотрела себя, — можем ехать.
— Аола, я хотел извиниться.
— Давай потом, — она так и не подняла на него глаз. — Сейчас у меня нет сил на выяснение отношений. Грег, а лимончика у нас нет?
Карета тронулась. Иришка закрыла глаза: «Токсикоз подкрался незаметно, а главное не вовремя». Ее все еще мутило, и еще было очень стыдно: «Я просто нежная фиалка! Поспокойнее надо быть. Вряд ли в Мулене со мной будут деликатничать. Там небось уже целая очередь из желающих открыть мне глаза на Каса выстроилась. И что я там от нервов буду харч метать на королевские клумбы? Нет уж! Не дождутся они от меня такой радости». Она прикрыла глаза, убеждая себя, что случившееся пойдет ей на пользу. Во-первых, мужья прониклись и даже испугались, не ожидая такой бурной реакции со стороны коварного беременного организма, а, во-вторых, у нее просто не осталось сил на волнение. Король? Да и фиг с ним! Королева? Придворные? Ерунда все это и мелочи жизни, особенно на фоне токсикоза и ревнивого мужа.
Они все ехали и ехали, и тошнота опять стала подкатывать к горлу. Иришка старалась дышать медленно и глубоко. Наконец, карета остановилась.
— Мулен, ваши светлости! — послышался веселый голос кучера.
Глава семьдесят шестая, в которой знакомится с монархом
Иришка была рада возможности покинуть карету. Она шагала, улыбалась и глазела по сторонам. Кастерс вел их с Грегом какими-то узенькими аллейками, явно срезая путь. Остановились они только около кованой калитки, за которой начинался регулярный парк.