Графиня – служанка
Шрифт:
— Но тогда дядя сможет меня найти? Ведь есть такая вероятность?
— Несомненно, если это произойдёт до того, как тебе исполнится двадцать один год. Есть кое-какая поисковая магия, сработающая даже после разрыва привязки, если у родственников есть сходный стихийный дар. Поэтому хорошенько подумай, прежде чем использовать мой подарок. У меня нет пророческого дара, но думаю, когда-нибудь магия тебе пригодится. А теперь прощай, я израсходовал почти весь свой резерв за прошедшую ночь, — Источник направился к реке и растворился в тумане.
Жива! Я жива! Теперь пора сориентироваться, куда идти и продолжить свой путь. Я поднялась и, цепляясь за стволы деревьев, пошла по тропинке, петляющей впереди.
Глава 10.
Я настолько обрадовалась, что побег удался, да и вообще смогла пережить эту безумную ночь, что не сразу сообразила заняться внешним видом. Платье серьёзно пострадало в результате всех этих приключений, а ещё было мокрым. Поэтому свернула с тропинки, надломив ветки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу, а затем стянула с себя всю одежду и хорошенько выжала. Солнце пригревало всё сильнее, поэтому я развесила нижнее бельё на ближайшем кустарнике, пока пыталась выкрутить платье. На моё счастье, сорочка и панталончики высохли очень быстро, поэтому не пришлось долго провести в «костюме Евы». Но уж лучше в нём, чем заработать переохлаждение, которое может повлечь за собой воспаление уже всей Лары. Хотя в носу уже начало подозрительно хлюпать. Место, куда меня вынесло Источником не было диким, о чём явно свидетельствовала тропинка, но пользовались ею явно редко. Но всё равно от каждого хруста ветки или шелеста пролетающих мимо птиц вздрагивала. Куда идти дальше понятия не имела, равно как и что делать. Видок у меня сейчас был будьте-нате. Впору милостыню просить. В итоге, дожидаясь, пока досушится платье, пригрелась на солнышке и уснула, сидя под раскидистым дубом.
Глаза открыла, когда уже вечерело. Натянув на себя платье, застегнула ремень, авось пригодится ещё, и так без вещей осталась, и побрела к тропинке. Оставаться вблизи реки было чревато: стоит солнцу окончательно скрыться за горизонтом, как от неё потянет сыростью и холодом. По дороге попалась дикая яблоня, манившая своими гроздьями, увешанными спелыми миниатюрными плодами. Яблочки оказались сочными и сладкими, с едва ощутимой кислинкой, придававшей им лёгкий оттенок свежести и лишая приторности. С голодухи думала, что обглодаю до самой верхушки. Деревце спасло лишь то, что взобраться на него не смогла бы физически. Тем не менее, перекусив, почувствовала себя значительно лучше и продолжила свой путь.
Сумерки подкрадывались всё ближе и ближе, я всё не видела конца тропинки. Постепенно совсем стало темно. Хорошо ещё по дороге попалась крепкая ветка, которую я приспособила в качестве трости. В крайнем случае, попытаюсь продать свою жизнь подороже, если придётся отбиваться. Наконец, впереди замаячил огонёк. Вот на него, как на путеводную звезду и направилась.
Я так надеялась выйти хоть к какому-то жилью и попроситься переночевать на сеновале, а в итоге... оказалась на поляне, в центре которой горел небольшой костёр. Вокруг сидели какие-то оборванцы, впрочем, сама сейчас мало чем отличалась от них.
— Вот это явление! Тебя сюда как занесло девка? — обратилась ко мне одна из представительниц местного андеграунда.
— Да вот как-то так вышло... Погреться можно?
— Падай, нам не жалко. Пожрать есть чего?
Я вытащила из карманов припасённую дичку:
— Всё что есть...
— Годится! — женщина пулей подорвалась с места, а затем ловко сцапала яблочки. — У-у-у... Это кто же тебя так? Из дома, что ль сбежала, девка?
— Вроде того, — я присела на корточки у костра и протянула начавшие зябнуть руки.
— Несладко, видать, тебе пришлось... В городе счастья попытать решила?
Я кивнула, но палку тем не менее с колен не спускала.
Женщина вернулась на своё место, а затем что-то зашептала своему спутнику. Всего у костра грелось шесть человек. Навскидку
— Можем проводить... Вот только не бесплатно, естественно.
Диапазон того, что могут от меня за услугу попросить вольные бродяги, был слишком широк: от «натуры» до «натуры». В том смысле, что от интима до выполнения поручений, на которые не решились бы сами в силу сложности или из-за риска для жизни. Однако, не задав вопрос, никогда не получишь ответ...Но и неправильно сформулированный вопрос даёт понять оппоненту границы, на которые он может рассчитывать или через какие стоит перешагнуть, чтобы добиться выгоды. Поэтому я решила ответить обтекаемо, наблюдая за реакциями:
— У меня нет денег, к сожалению. Даже яблоки закончились...
Женщина фыркнула,уперев руки в боки:
— А разве Тощая Мэри сказала что-нибудь за деньги? Лишь имела место предупредить, что за всякую услугу стоит платить.
Хмм... Тощая Мэри? Я посмотрела на пышные формы женщины. Похоже, что тут действуют те же правила, что и у нас, при выборе прозвищ у определённого контингента. Когда толстого зовут худым, лысого — кудрявым, а высокого дылду — гномом. Довелось как-то общаться с бомжами, когда племянник выкинул кошелёк с деньгами и ключами в мусоропровод. Обещанный магарыч тогда быстро решил вопрос.
— Ло, ты чего бы у неё взял? — Тощая Мэри снова обратилась к своему спутнику.
— Девка ничего так. Но я на кости не бросаюсь... — буркнул нищий, закидывая очередное яблочко в рот, но тут же закашлялся, получив от своей полюбовницы увесистый подзатыльник. — Ремень годный.
Еле сдержалась, чтобы не выдохнуть. Кажется, пронесло.
— Значит, ремень в обмен на проход в город.
Тощая Мэри снова скрестила руки на груди:
— А не жирновато ли будет?
— В самый раз. Ремень-то целый, даже пряжка не сломана. Хоть сама пользуйся, хоть продай. Я вот решила продать...
Женщина довольно рассмеялась:
— Усекла, молодец. Тебя как звать-то?
— Лара.
— Богатая Лара, значит. Раз торгуешься... Добро. Перед рассветом выходим. Иначе стыдно будет ходить по одному тюремному коридору.
Нищие одобрительно зашумели, а затем начали укладываться на ночлег. Нужно ли говорить, что до самого утра я не сомкнула глаз? Такие разденут, разуют и попользуются без зазрения совести.
Едва небо начало сереть, как вся наша временно дружная компания двинулась к городским стенам. Похоже, что купание в реке не прошло даром: меня начало познабливать, а нос так и вовсе перестал дышать. Ещё и сырость добавляла дополнительных ощущений. Густой плотный туман цвета молока надёжно скрыл нас дозорных. Теперь понятно, почему именно этот час выбрала Тощая Мэри, чтобы проникнуть в город. Она выждала, когда стражи, охраняющие стены разойдутся, а затем подала сигнал, чтобы лезли по одному в низенький пролом. Оказавшись по ту сторону все, кроме Толстой Мэри и Ло, быстро растворились в сизой дымке, словно их тут и не было.
— Плата!
Я расстегнула ремень и вложила Тощей Мэри в протянутую руку.
— Прощай. Дальше уже сама по себе. И ты нас не встречала. Удачи!
Парочка шустро скрылась в одной из подворотен, бросив напоследок, чтобы я подальше от стены отошла, если не хочу есть баланду, хоть и три раза в день. Куда идти не имела ни малейшего представления, но решила пока в центр не соваться. А то действительно не ровен час попасться какому-нибудь местному патрулю за бродяжничество. Улочки были грязноватые, хорошо, что перед побегом успела нашить ленты на туфли, которые и спасли обувь от утери в той водной вакханалии. Босиком идти по мостовой было чревато из-за перспективы не только шлёпать по грязи, но и вогнать в ступни ржавый гвоздь или осколок стекла. Не говоря уже о щепках, костях и прочем.