Графиня – служанка
Шрифт:
— Как себя чувствуешь?
Я повернула голову на звук голоса и увидела Эйдена, сидящего за столом с какой-то толстой книгой в руках.
— Спасибо, хорошо. Намного лучше, чем вчера. Это ваш кабинет?
— Он самый. Привязка благодаря уничтоженным Роуром подкладам ослабла, но надолго оставлять тебя одну без присмотра не хотел бы, чтобы случайно не пропустить возможного ухудшения. Ведь пока не ясно до конца, какие именно условия были вплетены в отворот. Поэтому придётся тебе потерпеть моё близкое присутствие ещё несколько дней.
— Постараюсь не сильно докучать, — я попыталась немного приподняться, но сразу же натянула обратно свалившееся одеяло, увидев, что нахожусь
Эйден тут же оказался в стоящем рядом кресле:
— А вот резких движений я бы порекомендовал пока не делать. После всех снадобий и зелий, влитых в тебя вчера, может показаться, что ты полна сил, но это лишь временный эффект. Твоё тело на данный момент слишком истощено и ослаблено: давать ему нагрузку следует постепенно. Платье я снял, чтобы не стесняло движений во время сна.
Я только сейчас заметила тёмные круги под глазами Эйдена. Ещё и это кресло рядом... Он что, не спал всю ночь?
— Вот только платье твоё расползлось, пока тебя раздевал. Но у меня есть кое-какая одежда для тебя. Немного придёшь в себя и помогу одеться, — Эйден протянул руку и взял со стола стопку каких-то вещей, а затем положил поверх одеяла. Всё так же аккуратно он помог мне сесть, после чего вернулся в кресло. Я взяла верхнюю вещь и немного развернула. Это оказалась светлая блузка из льняной ткани. Отложив её в сторону, потянулась за следующим элементом одежды цвета какао. Юбка. Причём с завязками вокруг талии в виде широкого пояса. Последним оказался фартук, похожий на тот, что обычно носили служанки, забегавшие в пекарню, возле которой мне довелось работать. Вроде ничего особенного, но что-то смущало. Я положила вещи обратно друг на друга,провела по ним пальцами, а потом поднесла к лицу и принюхалась.
— Что-то не так, Лара?
— А? — я положила одежду себе на колени. — Простите. Вещи точно новые, ни разу не ношеные и думаю, что даже ни разу не примеренные, но пахнут домом. Этим домом...
Да, каждый дом пахнет по-своему. И это даже не столько связано с той едой, которую там чаще всего готовят. Дом бабушки всегда пах чаем и травами, несмотря на то что она жила в деревне и ароматы там порой бывали далеки от изысканных. Квартира сестры ассоциировалась с чем-то весенним, но в то же время с ноткой горечи, несмотря на количество лекарств и мазей, которые постоянно использовались племянником, а вот в родительской всегда чувствовалось тяжёлое, прямо-таки удушающее амбре, хотя там всегда было чисто. Но даже покидая пределы квартиры ещё долго ощущался этот шлейф. Жилище деда Гонро навсегда запомнилось лёгким оттенком сырой земли и камней, но приятным, тёплым. Одежда, которую дал Эйден, пахла книгами, деревом и огнём. Не гарью и даже не сгоревшим углём. Сложно описать, но именно такой чувствуется, если оказаться поблизости с открытым огнём, но отсечь мысленно причину его происхождения.
— Всё верно: я купил их в первые дни, как ты оказалась здесь. Но они так и остались лежать в кладовой.
— То есть... Вспомнили о них только сейчас?
— Практически да. Пока пытался вытащить из памяти все наши с тобой беседы. Какие-то воспоминания возникли сразу, какие-то всплывают постепенно.
Нет, это слишком хорошо, чтобы вот так сразу поверить. Но с другой стороны... Если отворот так избирательно глушил эмоции и память, то вполне вероятно.
— Скажи, Лара, тебе когда-нибудь доводилось голодать? Я не про период моего отъезда, а раньше.
— Было дело, а что?
Лицо Эйдена помрачнело, отчего стало казаться, что ему намного больше лет, чем на самом деле.
— Как долго?
Сразу вспомнился отобранный у Норы сухарик и нравоучения
Я пожала плечами:
— Лет шесть примерно. Может, пять с половиной... Как-то не приходило в голову вести точный учёт. Но это было ещё до того, как я оказалась у Просящих.
Такого потрясённого лица мне ещё ни разу в жизни не доводилось видеть. Подумалось, что скажи я Эйдену о своём попадании в тело Норы, быстрее бы поверил, чем в скудное питание под тщательным контролем «родственничка». А ведь не соврала практически.
— Но как такое возможно? Уже лет тридцать не было неурожайных лет. Если где-то и возникали проблемы с продовольствием, то не длились столько времени.
Учитывая, что Эйден уже проверял меня артефактами на ложь, я продолжила мешать правду и полуправду, щедро присыпая блюдо иронией. Мало ли что в кабинете припрятано.
— В таком случае считайте, что просто берегла фигуру. Вдруг разжирею, обрюзгну — никто любить не будет и замуж не возьмёт. Ужас, правда?
Однако мой собеседник быстро сложил два и два, получив пять. Ведь у деда Гонро я не отказывала себе в еде, готовила сытно и вкусно. Эйден сам упоминал, что слышал все наши разговоры, а мы со стариком почти всегда обсуждали, что будем кашеварить в очередной раз.
— Лара, ты поэтому сказала, что замуж не собираешься и хочешь жить свободно?
Вывод был сделан не совсем верный, зато мне на руку.
— Можно и так сказать. Но по большей части... по многим причинам.
Эйден подскочил к одному из книжных шкафов и начал скользить кончиками пальцев по корешкам фолиантов:
— Роур!!! Это всё-таки голод, а не кошмары!
Из камина, в котором едва тлели угли, посыпались искры, а затем показалась морда элементаля:
— Зато теперь всё сходится.
— Что именно сходится? — я непонимающе переводила взгляд то на Роура, то на Эйдена, выдернувшего толстый том с тёмно-фиолетовой обложкой и начавшего быстро перелистывать страницы.
— Голод, тебя убивает голод...
Глава 40. Голод
— Не понимаю...
— Голод, тебя убивает голод, а не кошмары, как мы подумали вначале с Роуром. Я тебе вчера сказал, что есть нечто нетипичное в твоём состоянии. Так быстро невозможно настолько критично потерять вес. Значит, в отворот вплетено условие, которое как бы активирует нечто, что когда-то оказало самое сильное влияние на саморазрушение. У подавляющего большинства людей наибольшую силу имеют кошмары, потому что являются порождением самых сильных потрясений в жизни. Поэтому мы с Роуром думали в эту сторону, но в качестве запасной версии оставили голод. Ночью тебя действительно мучили кошмары, но отвести их для меня не составило особого труда, хотя это не мой профиль, а твои силы как утекали, так и продолжили. Хотя и с меньшей интенсивностью, если учесть период моего отсутствия по службе.
Чудовищно. Просто чудовищно. Это насколько тонко нужно было подцепить исчезающие отзвуки тела Норы, если я почти полностью присвоила его себе? Источник же называл примерные сроки и предупреждал о последствиях. И вроде я уже не та восемнадцатилетняя истощённая девушка, оказавшаяся во власти обезумевшего дяди, а поди ж ты... Видимо, действительно моя добровольно-вынужденная голодовка послужила спусковым крючком. Отворот точно сотворил абсолютный безумец. Так как здравомыслящий человек точно таким заниматься бы не стал и прекрасно осознавал последствия. Со временем любая тайна всплывает наружу и смешно надеяться, что Эйден со всеми его рыцарскими замашками сможет простить ту, что сотворила это безобразие.