Графские развалины
Шрифт:
Впрочем, не совсем так. Сначала снилась Спасовка – почему-то с высоты птичьего полета. Не видя и никак не ощущая своего тела, Кравцов парил над ночным селом – некий бесплотный взгляд сверху. По всему судя, ночь стояла уже глубокая, Спасовка давно спала – шоссе замерло пустынной лентой, ни единой машины, ни одного прохожего. На всем протяжении села светились лишь три или четыре окошка.
Скоро Кравцов почувствовал, что может управлять своим бесплотным полетом – менять скорость и направление, снижаться и подниматься. Но опуститься ниже определенной высоты не получалось.
Интересного внизу происходило мало. Вернее, не происходило ничего. Кравцов решил было направить свой полет к фабрике «Торпедо» – издалека он видел ее ярко освещенную проходную. Но пролетая мимо круглой ограды озера, заметил за ней какое-то шевеление. И с ленивым интересом повернул туда.
По воде ходили волны, довольно высокие, – при полном отсутствии ветра, ни единая травинка на берегу не шевелилась.
Странные волны – вода беспорядочно перекатывалась туда-сюда, словно под поверхностью пришло в движение нечто огромное, бесформенное, неуклюжее…
Потом Кравцов увидел шевеление уже на берегу. Поначалу не мог разобрать, даже снизившись до предела, что же такое копошится в траве. Но потом увидел – потому что это прибывало.
Щупальца!
Из воды на берег тянулись щупальца, беспорядочно и слепо шарили по нему и высовывались из озера все дальше и дальше. Одновременно их основания, торчащие из воды, утолщались – последовательно становились с палец, с запястье ребенка, с руку взрослого… Кончики щупальцев, все ближе подползавшие к ограде, были тоненькие, подвижные, по всему судя, очень чувствительные.
Казалось, что в озерцо не пойми откуда заплыла – и, оголодав, ищет пропитание на берегу – целая стая громадных не то осьминогов, не то кальмаров – одну такую тварюшку Кравцов помнил по блокбастеру его детства «Тайна двух океанов». Скоро берег весь, до ограды, покрылся извивающимся переплетением. Основания диаметром напоминали уже толстые бревна.
Железная сетка какое-то время служила преградой – коснувшись металла, гибкие кончики просто меняли направление движения. Но потом последовала короткая успешная атака – по всем направлениям одновременно. С треском рвался металл сетки, выдранные из земли столбы-опоры падали прямо на отростки – те небрежно отбрасывали их в сторону.
Наверное, наблюдая все это с земли, Кравцов чувствовал бы себя не лучшим образом – не важно, что полностью отдавал себе отчет: дело происходит во сне.
Но с безопасной высоты невиданное зрелище не пугало – лишь интриговало. Желая рассмотреть все подробности расправы с оградой, он опустился как можно ниже. И тут же выяснилось, что безопасность его относительная. Одно из щупальцев выстрелило вверх со скоростью распрямляющейся пружины. Прямо в Кравцова.
Он тоже рванул вверх – поздно среагировав и явно опаздывая. Отростку не хватило длины, он рухнул обратно и затерялся среди собратьев. Кравцов поднялся еще выше и с любопытством стал следить за развитием событий. Должна же быть какая-то цель у этого небывалого нашествия?
Цель выяснилась скоро.
Равномерное – во все стороны от озера – распространение
Кравцову это не понравилось. Бездействовать – даже во сне – он не любил. Но все попытки крикнуть, как-то еще поднять тревогу – ни к чему не привели. Он мог лишь смотреть…
Внизу все ускорилось неимоверно. Щупальца ползли уже со скоростью бегущего человека – и продолжали наращивать скорость и удлиняться. Впрочем, так действовали те, что выбрали своей целью самые дальние дома. Другие обследовали ближние строения неторопливо и тщательно. Как ни странно, ни одна из дворовых собак никак не отреагировала на вторжение непонятных существ. (Или все же одного существа?)
Кравцов кинул взгляд на озеро. Вода там почти не была видна – поверхность покрывали основания щупальцев. Основания, кстати, больше свою толщину не наращивали, достигнув, очевидно, предела. Между ними порой возникали новые, пока крохотные, отростки – и торопливо устремлялись на берег. Не то опоздавшие, не то резерв… Проникновение началось одновременно – в каждый, без исключения, дом Спасовки.
Послышался звон выдавленных стекол, треск ломаемых дверей. В одном доме – в том, где горел свет – раздался вопль, истошный и быстро смолкнувший.
Что творится внутри, Кравцов не мог видеть. Но представлял, что сейчас будет: проклятые твари потащат к своему логову людей – может, отчаянно отбивающихся, может, безвольно обмякших.
Он ошибся.
Щупальца возвращались из жилищ без добычи. Возвращались и начинали стремительное отступление к озеру. Втягивались они гораздо быстрее, чем выползали. Вскоре поверхность озера успокоилась. О вторжении там напоминала лишь поваленная ограда.
Гнусная тварь убивала не для пропитания! Просто так! – подумал Кравцов и вновь ошибся.
Потому что на улицах появились люди. Много людей – похоже, все жители Спасовки, вплоть до глубоких стариков и крохотных младенцев, покинули свои дома.
Одеться или обуться никто не подумал. Кравцов увидел полный ассортимент ночного белья: пижамы, бесформенные ночнушки на столь же бесформенных женщинах и изящные комбинации на стройных девушках, трусики-маечки на ребятишках… Некоторые – в основном молодые парочки – оказались полностью обнажены. Кое-кто, впрочем, был одет не в белье – очевидно, уснувшие в одежде или не спавшие в момент вторжения.
Люди выходили из домов молча. И так же молча начинали тыкаться в стороны в каком-то бессмысленном броуновском движении. Кружили на месте, наталкивались друг на друга. Малыши ползали под ногами, на них иногда наступали – они не издавали ни звука.
Снизившись до предела, Кравцов понял, в чем причина.
ЛЮДИ СПАЛИ.
Глаза на мертвенно-бледных лицах оказались закрыты.
Он метался над селом, узнавая знакомых и отчаянно думал: что же сделать, как разбудить этих лунатиков? Казалось, если не разбудить, произойдет что-то совсем уж жуткое. Но он ничего, абсолютно ничего не мог сделать…