Графский венец
Шрифт:
– Нет, не соглашайтесь ни на что, скрывайте своё решение, а дома сразу просите у отца защиты. Её схватят, и вас спасут, – стал бережным касанием пальцев сушить он её слёзы.
– Спасут, – плакала упрямо она. – Но не вас... Я боюсь.
Закрыть
– Оставьте меня и забудьте. Нет вам счастья от Врангелей, – вздохнул Виллиам и отвёл взгляд. – Когда за вами придут, а они придут скоро, сделайте так, как прошу. Вас наверняка поведут подземным ходом. Да, – кивал он, видя удивление. –
– Неужели?... Вы думаете, меня ищут? Я видела те огни, но... не подумала... Да, я постараюсь, правда, – кивала вдохновлённая Мария, сама смахнув новые слёзы.
Воцарилось молчание. Виллиам больше не смотрел в ответ, не говорил ничего. Он облокотился руками на свои приподнятые колени и уткнулся в них лицом. Будто уснул... Не шевелился... Мария с тревогой наблюдала за ним и боялась подумать, что он не верит в своё спасение.
– И я вернусь сюда, – тихо сказала после долгого молчания она. – Я должна буду убедиться, что вы спасены.
Но Виллиам не шевелился. Он не отвечал. Так одиноко и страшно Мария себя ещё не ощущала. Она жаждала встряхнуть его, чтобы снова смотрел, чтобы услышать его голос,... прикоснулся... Больше всего она хотела, чтобы он вышел из этого замка живым, и в глазах было счастье, а не та глубокая печаль, от которой нет спасения, которая вросла в него глубокими корнями и не вырвать...
Вырвать её уже вряд ли будет возможно. Будто той силы уже нет... Задумавшись, Мария смотрела на Виллиама, а рука потянулась к его волосам. Она стала гладить его по голове, спускаясь к плечам. С замиранием Мария всё больше и больше ощущала тоску по нему и прошептала:
– Любимый...
Осторожно убрав руку, чтобы не разбудить Виллиама, Мария закрыла рот руками и тихо плакала...
Глава 41 (в путь,... странный постоялый двор...)
Закрыть
Когда за Марией пришли в темницу к Виллиаму, тот сразу проснулся. Но он не поднялся. Только смотрел ей, уходящей к стражнику на выход, вслед. Мария оглянулась на прощание, на миг остановилась, снова сдержанно заплакав, а Виллиам в поддержку кратко кивнул. Одно его нежное выражение глаз внесло в её сердце некую силу.
Закрыть
Стражник толкнул идти дальше, скорее запер темницу, но вера во спасение для Виллиама ожила в Марии больше чем прежде. Его, чувствовала, не уничтожат, пока она не вернётся с камнями сюда, в замок. А значит, он будет сидеть в темнице до тех пор. Значит, будет жить и ждать.
Как Виллиам и предупреждал, Марию и Ингрид провожали люди в мантиях через подземелье замка. Путь был долгим, душным, но когда вышли наружу, стояла глубокая ночь. Мария видела немного. Её скорее толкнули в стоящую здесь, у леса, карету, запряжённую четвёркой лошадей, Ингрид села с нею рядом, гордо смотрела и снимала перчатки, которыми стукнула по открытому окну:
– Поехали!
Карета
Когда же наконец-то приехали на постоялый двор, чтобы поесть и отдохнуть, Мария ненадолго задержалась у экипажа. Она впервые видела такой неухоженный, старый двор и невзрачный дом, в некоторых местах прогнивший. Казалось, здесь и не живут вовсе, пока к ним из хлева рядом не вышел старик.
– Идём, что встала? – приказала ей Ингрид и гордо зашагала в дом.
Мария следовала за нею и скоро понимала: здесь нет других гостей. Этот двор особенный и давно знаком Ингрид, как и подозрительный старик, который улыбнулся, приглашая рукой идти в дом, и смотрел, словно участвовал в каком сговоре.
Всё здесь казалось странным, а взметнувшая вдруг из-за дома стая воронья заставила Марию вздрогнуть. Она смотрела им вслед и тут же с надеждой прошептала:
Закрыть
– Ворон, где ты?
– Ты идёшь? – строго воскликнула вышедшая вновь Ингрид. – Долго что-то!
– Да, – кивнула Мария.
Она поспешила пройти в дом. На удивление здесь пахло свежевыпеченным хлебом. Среди влажности и старой обстановки в небольшой кухне перед печью стоял длинный дубовый стол. Из-за него тут же поднялась что-то подшивающая старушка. Она немедленно поставила на стол глиняную чистую посуду, а из печи стала выкладывать на деревянную доску небольшие булочки.
– Садитесь, садитесь, поешьте. Комната есть для вас, - говорил старик, хитро улыбаясь Марии.
Она села за стол, где Ингрид уже гордо напротив неё сидела, словно была у себя дома или самой королевой, которая снизошла до низкого слоя общества и одарила честью находиться здесь. Старушка поставила между мисок и кружек доску с булочками, масло на тарелке и кувшин с молоком.
– Сейчас будет каша, – тихо сказала она и ушла обратно к печи.
Мария с удивлением наблюдала, как старушка надела толстые, старые, но ещё защищающие от ожогов рукавицы и поставила чугунку подальше от печи на скамью. Чугунка была полна наваристой каши... Как только старушка сняла с этой посудины полотенце, сладкий аромат разнёсся вокруг, заставляя аппетит просыпаться.
Скоро Мария с наслаждением ела кашу, запивая тёплым молоком. Взяв и свежевыпеченную булочку, которая слегка остыла, она закрыла на миг от восторга вкуса глаза... Хрустящая корочка, мягкая и тающая во рту мякоть...
Закрыть
– Она будет спать на полу у кровати! – резко сообщила Ингрид, и Мария застыла.
В считаные минуты её позвали подниматься и идти в соседнюю комнату: небольшая спальня с дубовой постелью, на которой лежало несколько перин, высокие и на вид мягкие подушки. Ингрид вошла следом и махнула старушке, которая их сюда привела, уходить.