Графство Дюбуа
Шрифт:
– Вряд ли. Если бы что-то узнала, я бы понял.
– Уверен?
– Да. Мы с ней не раз общались на личные темы, и у нее точно нет друзей в полиции.
– Хорошо. Как там графиня?
– Плохо. Сегодня вообще не встает. Очень надеюсь, до завтра продержится.
– Я тоже на это надеюсь. Ты узнал, где книга?
– Узнал, – усмехнулся Захар.
– И где же? Получится достать ее?
– Нет.
– Почему? – Артем напрягся.
– Потому что она у бабушки в голове. Августа сожгла уникальный экземпляр, но сначала выучила книгу от корки до корки. И теперь графиня единственная носительница знания, так что
– Вот же старая кошелка! – Артем ударил ладонью по рулю. А он-то надеялся, что у них получится обвести вокруг пальца трехсотлетнюю ведьму, которая намеревалась жить вечно.
Пять лет назад к нему пришел Захар и предложил работу. У Артема тогда не то что денег не было, он и жил-то практически на улице, по маковку погряз в долгах и уже подумывал уйти на тот свет. Старый приятель появился очень вовремя.
Артем согласился без колебаний, и тогда Захар привез его в особняк к своей бабке. Увидев дом, словно сошедший со страниц старинной книги, мужчина, будто завороженный, смотрел на него и поражался. Он знал – друг не бедствовал, но не представлял насколько.
В тот день он впервые встретился с графиней и не сразу поверил, что это бабушка Захара. Моложавая женщина лет сорока, высокая, стройная, в обтягивающем платье, с макияжем и элегантной прической была красива. Она улыбнулась, и Артем тут же расслабился, словно не управляя телом и мозгами. Мужчина, словно завороженный, смотрел на нее и не мог отвести взгляд, а женщина улыбалась и улыбалась.
Графиня предложила ему работу: следить за ее сиделками и, если те уезжали в город, докладывать обо всех их делах. А еще по просьбе Августы относить девушек и замуровывать в стены ритуального зала. За службу он получит не только деньги, но и вечную жизнь.
Услышав это, Артем расхохотался, спросил, не разыгрывают ли его. Но графиня подготовилась к таким словам. Взяв кинжал, лежавший на столике рядом с кружкой с чаем, медленно провела лезвием вдоль вен на запястье. Мужчина подскочил с дивана и хотел рвануть к Августе, намереваясь отобрать кинжал, а потом постараться остановить кровь. Но Захар усадил его на место, приказав смотреть.
И он смотрел.
Смотрел, как капли крови не упали с руки, не залили розовый махровый ковер, а поползли назад, к ране. Края пореза медленно сошлись, вскоре и вовсе сомкнувшись, не оставив на коже ни единой отметины.
Артем помнил, в каком пребывал шоке. Поняв, что его не опоили и ему не привиделось, согласился на работу, больше не раздумывая.
Графиня отвела его в ту самую ритуальную комнату, которая оказалась обычным подвальным помещением. Но не все стены в нем были заложены. Имелось пять неглубоких длинных карманов, возле них лежали стопки красных кирпичей. Графиня тогда сказала, что именно туда нужно замуровывать девушек.
После они подошли к одной из стен, женщина произнесла фразу на неизвестном ему языке, а потом предложила убрать уродливый шрам на щеке. Он отказался, пояснив, что это память. Графиня согласилась, не стала уговаривать. Через несколько минут взяла мужчину за ладонь, порезала ее и снова что-то зачитала, обмазывая его кровью стену из красного кирпича.
Когда Артем спросил, зачем она это делает, ответила, что знакомит его с домом, и теперь, если понадобится вылечиться, он может прийти сюда и попросить силы. Дом поможет, заберет раны и болезни. Притом, чем
И Артем честно служил графине два года. Но потом захотел большего. Подговорил Захара и Игоря забрать книгу с описанием ритуала и решать самим, а не плясать под дудку Августы. Только вот ведьма оказалась умнее – переиграла их и сожгла книгу.
Артем мысленно усмехнулся и прикрыл глаза, стараясь сдержать гнев. Он-то думал, что в этот раз им удастся забрать бразды правления в свои руки. Друзья даже и не подозревали, но в итоге он планировал убрать и их. Зачем делиться с кем-то, если можно управлять одному?
– Ладно, Захар, надеюсь, с девчонкой ты сам справишься, и к завтрашнему полнолунию она будет готова. А с графиней тогда потом решим. Нам главное пройти ритуал.
– Не беспокойся, все сделаю.
Попрощавшись с другом, Артем еще немного понаблюдал за Олей, гадая, как ей удалось прийти в себя.
Он помнил, что происходило с теми, другими, когда Захар опаивал их своей гадостью. Друзья всегда действовали по шаблону: выбирали только одиноких и слабых, чтобы никто не хватился в случае их пропажи. И все пять лет осечек не происходило. До сегодняшнего дня.
– Что же с тобой не так, девочка? – прошептал он, заводя мотор автомобиля.
Глава 20
Оле очень не хотелось возвращаться в особняк, но ничего не поделаешь, пришлось. Как она ни старалась потянуть время, оно неумолимо летело.
Оставалось только мечтать, чтобы Рома побыстрее освободился и приехал. Только вот как объяснить его визит? И позволит ли графиня остаться чужому человеку в особняке, пусть и на время?
А еще Оля безумно ждала результаты сегодняшних анализов. И как ей быть, если подозрения окажутся правдивы? Как дальше жить в одном доме с тем, кто решил ее… убить?
Сможет ли просто молчать?
Хотя да, сможет. Деваться-то некуда.
Подходя к особняку, она остановилась, глубоко вздохнула, и только потом шагнула к ступенькам. Не торопясь поднялась и медленно открыла входную дверь, благо, та не скрипела и позволила девушке войти в дом незамеченной.
На кухне Нина разговаривала с Захаром, и Олю так и подмывало подслушать, но она побоялась оказаться обнаруженной, потому бесшумно проскользнула мимо холла, торопясь быстрее подняться по лестнице.
Заперевшись на замок в своей спальне, девушка посмотрела на дверь, словно та – прозрачное полотно, не способное скрыть от чужих глаз. Хотела вдобавок и кресло придвинуть, но откинула эту идею.
Пройдя к шкафу, быстро переоделась, забралась на кровать и взяла в руки ноутбук, постоянно прислушиваясь к голосам за стеной. Оля слышала, как Нина говорила Захару, что графине стало хуже. Сиделка планировала остаться сегодня в особняке, присмотреть за Августой. Кто-то несколько раз стучался в дверь и дергал ручку, но девушка сидела тихо, делая вид, что ее и вовсе нет в комнате. Общаться с обитателями особняка не хотелось. А если придерутся и спросят, почему не открывала, так сошлется на то, что плохо себя чувствовала и спала, потому ничего не слышала.