Грамматика современного японского языка
Шрифт:
Танк Panzer VI Ausf. B Tiger II (Konigstiger)
Мирные инициативы, Берлин, 1 мая 1943 10:07
Автомобиль спецсвязи мне подогнали через полчаса.
Эти полчаса прошли тревожно, я все поглядывал на небо, ожидая налетов Геринга на клинику, но налетов не было. Может, Геринг там покончил с собой от горя по случаю смерти фюрера? На это надежды было мало. Я послал верные мне части ?? помочь военным и взять под контроль все Берлинские аэродромы, но вестей
Я все мучительно раздумывал, зачем я вообще здесь торчу, и не следует ли мне покинуть «Шарите» и спрятаться в глубоком бункере. Свой бункер у Гиммлера имелся, назывался он «Hochwald» («Высокий лес») и представлял собой чудовищное сооружение из громадных бетонных блоков, тщательно укрытое в лесах Восточной Пруссии. Объект, естественно, был сверхсекретным, а в Берлин из него был протянут телефонный кабель — так что там я бы находился в полной безопасности, но при этом держал бы все под контролем. А в Берлине я тем временем просто живая мишень. Которую жаждут расстрелять и мятежные военные, и Геринг, да и Гитлер, если придет в себя, тоже вряд ли будет доволен тем, что я тут наворотил.
Тем более что Гитлера мои люди так и не нашли. Машина медиков, на которой его увезли, будто буквально сгинула без следа, провалилась в преисподнюю. А открыто искать Гитлера я больше не мог, теперь же по моей официальной версии Айзек — это фюрер, а Айзек находится тут при мне. Будет странно, если я буду направо и налево раздавать приказы ловить фюрера, когда фюрер рядом со мной.
Все это связывало мне руки и делало мое пребывание в Берлине на самом деле опасным.
Однако я твердо решил рискнуть и остаться здесь. Ибо какой король без трона и короны? Уехав из Берлина, из столицы Германского Рейха — я больше не буду восприниматься правителем государства, я потеряю важный символ власти. Вообще, по идее, мне надо быть сейчас в рейхсканцелярии, и если бы не захвативший её подонок Ольбрихт, то я бы в ней и был. Кроме того, тут в Берлине я хоть и подвергаю себя опасности, но могу держать руку на пульсе и контролировать события по максимуму. А если сбегу в бункер — события могут начать развиваться сами, без моего участия, и черт их знает, куда они наразвиваются, и в каком направлении.
Так что я решил так: остаюсь пока что в «Шарите». ПВО здесь, в центре Берлина, мощнейшее. А у больницы дополнительно стоят зенитки. И клиника уже окружена моими верными ??, Вольф наконец-то удосужился пригнать курсантов, резервистов, охрану гос.учреждений и чуть ли не весь наличный Берлинский гарнизон в целом. И мятежные военные, все еще державшие улицы возле клиники, всех моих людей и технику пропустили. Вольф поговорил с их командирами, разъяснил ситуацию, так что желание бунтовать у Вермахта уже резко поостыло.
У меня сейчас возле «Шарите» тысяч двадцать человек, включая шутц-полицаев, да еще мне достались зенитки и танки из полков охраны Гитлера, ими теперь командовал Айзек, изображавший фюрера. Так что тут я безопасности. А если вдруг станет совсем жарко, например, Геринг налетит всем люфтваффе: так в клинике есть бомбоубежище, кроме того, я всегда могу сбежать и раствориться на улицах Берлина. Поэтому мне
Нельзя выпускать Рейх из рук, только не сейчас, не в этот критический момент. Вот заключу мир, покончу с фашизмом, помогу русским, а там уже можно будет и отдохнуть.
От таких размышлений меня и оторвал явившийся Вольф:
— Ваши указания выполнены, рейхсфюрер. Ваш автомобиль специальной связи подан.
— Славно. Ну а охрана Гитлера?
Охрана Гитлера — это те двадцать автоматчиков из Лейб-Штандарте, которые все еще торчали в коридоре больницы, возле палаты, где еще недавно оперировали фюрера. Я дал указание разобраться с молодчиками, теперь у меня, благо, хватало на это сил. И несколько минут назад я и правда слышал в коридорах больницы пальбу, но не слишком интенсивную, всего парочку коротких автоматных очередей.
— Арестовали всех, именем фюрера, — доложил Вольф, — Пятерых пришлось пристрелить. Они считают вас предателем, рейхсфюрер, они же в курсе, что настоящий Гитлер тяжело ранен, а вы используете двойника.
— Они были в курсе, — уточнил я, — А теперь уже не будут. Потому что все умрут. Расстреляйте всех арестованных. А трупы — в крематорий. Есть тут крематорий?
— Крематорий есть, — Вольф растерялся, — Но ведь, рейхсюфюрер, я лично гарантировал всем сдавшимся охранникам жизнь…
— Это вы зря. Возьмите назад ваши слова. Извинитесь перед ними. А потом расстреляйте. Уверен, они поймут. Объясните им, что о том, что Гитлера замещает двойник, должны знать только я и сотрудники моего личного Штаба. Ну и сам Айзек. А больше — никто. И сами это запомните, Вольф.
— Так точно.
Вольф щелкнул каблуками.
— С остальной охраной Гитлера проблем не возникнет?
— Пока вроде все в порядке, рейхсфюрер. Ближайшие стражи фюрера или уехали с Раттенхубером, или стояли в коридоре у фюрер-палаты. Вот они бы обязательно заметили подлог. А механизированные полки Лейб-Штандарте настоящего Гитлера обычно видят только издали. Они не разоблачат Айзека. Ну я так думаю, мой господин.
— Хорошо, Вольф. Хорошая работа. Наградите всех, кто участвовал в задержании и ликвидации охраны Гитлера. Железными крестами и званиями. И не скупитесь.
— Немедленно оформлю приказы на награждения.
— Есть новости из рейхсканцелярии?
— Сообщают, что Ольбрихт выехал на переговоры с вами. Уже должен быть тут.
— Замечательно.
А вообще все как-то слишком уж замечательно. Так что главное сейчас — не расслабляться. Успокоишься, дашь слабину, совершишь ошибку, и всё.
Опасность сейчас исходит отовсюду, даже от Вольфа. Сейчас-то он мне и правда верен, как был верен Гиммлеру, но видно, что мужик в шоке от всего, что я творю, как и все остальное Гиммлеровское окружение. А человек в шоке может сделать глупость. Это уже не говоря о том, что поведение Вольфа и остальных в случае, если я попытаюсь заключить мир со Сталиным, совершенно непредсказуемо.
Я прошелся по коридорам больницы, набитыми моими отборными эсэсовцами из Имперской службы безопасности, СД и гестапо, которых надергали сюда из этих ведомств по случаю обороны «Шарите» от мятежников. Я теперь командовал от лица Гитлера, прикрытый авторитетом фюрера, так что действовал и отдавал приказы гораздо решительнее.