Грань бездны
Шрифт:
Марсовая площадка истребителя тоже стала попросторнее, поскольку предназначалась для двух человек – на случай, если шкипер пожелает лично удостовериться в том, о чем доложил ему впередсмотрящий. Она находилась тремя метрами ниже эстакады, и Убби перескочил на нее, даже не выпустив из рук щит и кистень.
В этот момент нас и заметил какой-то артельщик, сразу же поднявший крик, немедля подхваченный другими взволнованными голосами. Мы были давно к этому готовы, но все равно поневоле вздрогнули. Одно дело бояться, когда враг тебя не видит, и совсем другое,
Расхаживающий по палубе гвардеец обладал хорошей реакцией. Еще не сообразив толком, что стряслось, он выхватил шпагу и только потом, заметив, как обеспокоенные рабочие тычут пальцами в потолок, задрал голову. Однако разглядеть нас надзиратель не успел. В следующий же миг его накрыло нечто большое, тяжелое и твердое.
Глянь кабальеро вверх чуть раньше, он мог бы узнать падающий на него громадный щит, метко сброшенный Убби с мачты сразу, как только в цеху раздались крики. Но даже успей первая жертва северянина вовремя увидеть опасность, это ее уже не спасло бы. Сегодняшней ночью брату Ярнскиду было суждено открыть кровавый счет раньше своего шарообразного родственничка.
Насмотревшись ранее, как ловко спускается с мачты Малабонита, Сандаварг решил последовать ее примеру. Он тоже не стал пользоваться ступеньками, а съехал по вертикальной лестнице как заправский перевозчик: уперся стопами во внешние стороны круглых стоек и, придерживаясь за них же руками, заскользил вниз. Чем отыграл у противника несколько лишних секунд. Грохот от упавшего на голову гвардейцу щита еще не утих, а Убби уже стоял на палубе, готовый раскроить череп следующему врагу, который преградит ему путь.
О моем наказе Сандаварг, разумеется, не забыл. Сшибив с ног попавшихся ему на пути двух артельщиков, он подскочил к рычагу подъемника и, как учили, рванул тот вниз до упора. Поднимавшиеся по трапу грузчики бросились врассыпную, видимо решив, что возникший откуда ни возьмись головорез с кистенем обрушит тот на их головы. Навстречу возмутителю спокойствия бежал только гвардеец-счетовод. Отбросив карандаш и бумагу, он выхватил шпагу, как и его пришибленный наемничьим щитом соратник, и решил противостоять Убби в одиночку.
Кабальеро был отважен, но слишком безрассуден, и это его погубило. Останься он снаружи, вряд ли кто-то из товарищей обвинил бы его потом в трусости. Даже когда трап поднялся, многие окружившие бронекат гвардейцы все еще не понимали, что творится в цеху. Просчитавшийся счетовод – простите за невольный каламбур – не устоял на поднимающейся платформе и скатился прямо к ногам северянина. Который хоть и относил себя к благородным воинам, был не в той ситуации, чтобы дать споткнувшемуся врагу подняться и снова взяться за оружие…
Крики и грохот поднятого без предупреждения трапа выгнали на верхнюю палубу всех грузчиков и членов команды, какие остались на «Гольфстриме». Их оказалось не меньше двух десятков, и многие догадались прихватить с собой способные послужить оружием инструменты и запчасти. Парней явно известили о том, что нынешней
Воспользовавшись замешательством врага, Убби решил не дать тому опомниться и, шарахнув со всего маху кистенем по палубе, рявкнул:
– Стой, где стоишь! Я – Убби Сандаварг, сын Эйнара, Бьорна и Родерига Сандаваргов. Я – воин и дерусь только с воинами! Но если вы – чумазые молотобойцы – не оставите мне выбора, клянусь, я перебью вас всех до единого! Мое слово! А теперь проваливайте отсюда к песьей матери, пока я не размазал о палубу ваши мозги! Живо!
– Чего встали?! А ну взять пирата! – раздался с мостика громкий, но не слишком уверенный окрик. – Немедленно выполнять приказ шкипера!
Артельщики и перевозчики переглянулись, но тут же дружно отпрянули назад, испугавшись стрелы, что внезапно вонзилась между ними и Убби. Следующий выстрел Малабониты предназначался торчащему на мостике Бобровски, которого она также не собиралась убивать, а просто хотела припугнуть. Стрела влетела в окно рубки и воткнулась в пол рядом с ногой Чеслава – я видел это, поскольку уже перелез на марсовую площадку и стоял рядом с Долорес. Шкипер-гербоносец шарахнулся в сторону и испуганно уставился вверх. Он только теперь заметил, что ворвавшийся на палубу истребителя пират явился не один, а с приятелями.
– Бобровски! – зычным голосом прокричал я, внося свою лепту в запугивание противников, деморализовать которых было не в пример легче, чем кабальеро. – С тобой говорю я – настоящий шкипер этого бронеката Еремей Проныра Третий! Не знаю, что наплел тебе дон Балтазар, но я до сих пор жив и пришел предъявить ему свои права на «Гольфстрим»! И, как видишь, мы с моей командой настроены идти до конца! Это не твоя война, Чеслав! Так что не советую тебе вставать между мной и команданте! Раз ты дорожишь жизнями своих людей, делай так, как говорит северянин, потому что если он начнет драку, мне его уже не остановить! А вам и подавно – он передавит вас как щенков! Сейчас я сойду на палубу, Чеслав! И когда это случится, ты дашь нам свой окончательный ответ! Время пошло!
Ступив на лестницу, я начал спускаться с мачты. Бравировать, скатываясь вниз подобно Убби, не стал. Просто хотел подарить гербоносцу время на раздумья, да и не в той я был форме, чтобы проделывать такие трюки.
Мое дерзкое заявление и два мертвых гвардейца у подножия мачты являлись красноречивыми аргументами в пользу того, что мы не блефуем. Бобровски был достаточно здравомыслящим человеком, чтобы не встревать в этот конфликт. Тем более что в утрате истребителя все равно обвинят не его, а Кавалькаду, которая обеспечивала безопасность бронеката и перевозимого им груза.