Грань Миров. Меч Равновесия
Шрифт:
Сказав это, Учитель поклонился Ямаде, повернулся и пошёл прочь. В тот же момент его бывший ученик рассек его сзади своим мечом. Со смертью Учителя теперь никто не мог помешать ему.
Убив всех находящихся в Додзё учеников, насытив свою жажду крови, Ямада навсегда ушел из своей прежней жизни.
Вернувшийся утром на следующий день в Додзё Сакура не находил себе места от горя. Он не мог простить себе того, что его здесь не было, и что он не остановил Ямаду.
Похоронив Учителя и товарищей, он, поклявшись отомстить, отправился прочь из Додзё в свой собственный путь.
.....
В
Сидя без еды и пресной воды на скалистом острове, Люций всё больше напитывался ненавистью. Много дней палящее солнце, от которого негде было укрыться, выжигало в нем остатки человеческого и способность к состраданию. Мучаясь сам, он все больше жаждал мучить и убивать в ответ.
Когда на горизонте показался парус торгового кнорра, Люций уже не мог встать, он лишь радостно захрипел и пополз к морю, предвкушая скорую месть всему живому.
На третий день, отдохнув и набравшись сил, он, тайком украв нож, перерезал ночью горло капитану и команде спасших его моряков.
Притворившись раненым, весь в чужой крови он притаился среди убитой команды, когда неуправляемый кнорр вошел в гавань Нодинбурга – крупнейшего города Королевства Семи городов.
В то время как поднявшиеся в порту на борт кнорра моряки горевали по своим товарищам и выносили тела убитой команды, Люций, воспользовавшись неразберихой, тихо улизнул и растворился в портовой суете.
Выйдя из города, он пошел куда глаза глядят. Его переполняла радость от того, с какой легкостью он расправился и обманул этих дураков.
Уже почти в темноте, увидев впереди силуэт мельницы, – он решил, что заночует здесь.
Петля судьбы вывела его именно на ту мельницу, где Роджер сделал предложение Мэри.
Когда мельник утром обнаружил Люция в стогу сена, он не был удивлен. Новость о предстоящей свадьбе его дочери уже разлетелась по округе, и разные люди приходили сюда. Кто из интереса поглазеть на жениха и невесту, кто в стремлении поесть и выпить бесплатно на чужой свадьбе. Свадьбы в этих местах всегда собирают много людей, особенно если замуж выходит дочь мельника!
Люций попросился остаться на пару дней передохнуть с дальней дороги, выдав себя за странствующего ученика лекаря. И мельник по законам гостеприимства не отказал ему.
.....
В Гельдстане, столице Империи Юга – городе, возведенном на огромном оазисе в пустыне, дающем начало полноводной животворящей реке, вокруг которой жило и размножалось всё живое, в этом краю палящего солнца и песков, с невероятным размахом шла подготовка к свадьбе Императора.
Контроль над этим оазисом с чистыми подземными источниками питьевой воды, рекой, истекающей отсюда, обеспечивал господствующее положение его племени над всеми племенами кочевников вниз по течению реки и в степях, расположенных по обе стороны от нее. Выход к морскому побережью с крупнейшим торговым городом-портом Кадирстаном, основанным и названным в честь его деда Кадира, обеспечивал торговлю со всеми остальными частями света. Основание города-порта его дедом когда-то и создало эту Империю, полный контроль над которой был теперь в руках Амира.
Гости в Гельдстан съезжались со всех концов света. Из далеких стран прибыли представители правящего Совета Королевства семи городов, Король междуречья Саймон, посланник Горного Короля Норри (сам Норри не смог приехать из-за болезни жены).
Амир принял по понятным причинам отказ приехать
Но больше всего гостей, конечно, было из его Империи: вожди всех кочевых племён пустыни и степей по обе стороны от реки съехались на эту церемонию.
Город со времен его восшествия на престол не видел такого количества народу.
Больше всего Император в эти дни думал о том, что наконец нашел своё счастье! Ему было страшно представить, что он мог не заехать передохнуть в тот оазис и не встретить свою Адель.
Но судьба вела его, и он был счастлив.
Адель же сначала совсем растерялась в этом огромном дворце и ловила на себе множество завистливых женских взглядов, но потом привыкла и решила, что должна быть достойна своего супруга и не давать спуску никому. И она не давала!
Отец прикрепил к ней верных людей: жен и вдов своих соратников-воинов империи прошлых лет. И теперь уже никто не решался обидеть её ни намёком, ни взглядом.
Подготовка к празднику шла полным ходом.
.....
В Городском Совете вольного торгового города Холмгарда не скрывали своей радости, получив приглашение Императора Юга на его предстоящую свадьбу.
Это означало, что планы Хирама договориться с Императором и замкнуть на Королевство Монеты всю торговлю между континентами пошли прахом!
Император Юга был далек от торговых дел. Он был человек пустыни, кочевник, и ему по сути было всё равно через кого торговать, но для морских капитанов Холмгарда это был вопрос жизни и смерти.
Не иметь возможности свободной торговли с бескрайней южной Империей означало постепенно оказаться во власти Хирама: конец их вольницы и свободы, свободы жить по своим правилам и дружить с теми, с кем им любо!
Для Королевства Семи Городов и Островного Княжества, их основных торговых партнеров, это тоже были хорошие новости. Множество вольных торговцев Холмгарда, действующих каждый в своих интересах и соблюдающих при этом общие, равные для всех правила, и создавали тот самый рынок, обеспечивающий жителей их стран любыми нужными им товарами по честной цене.
Ратборн и Радомир, два самых уважаемых капитана вольного города, с честью приняли приглашение Императора, и весь вольный купеческий город всем миром собрал для Амира и Адель достойные их свадьбы дары.
“Жаль, только сын далеко, – подумал Ратборн о Флае. – Вот было бы здорово отправиться в Гельдстан вместе!”
.....
Дождавшись хорошей погоды, более 70 боевых морских триер и 50 триер для перевозки сухопутных воинов вышли из гаваней Междуречья. Погрузка войск шла всю ночь, и захватчики были уверены в эффекте внезапности своего нападения. Команда каждой боевой триеры составляла около 150 человек, из них 100 гребцов. На каждой транспортной триере было около 70 гребцов и еще переправлялось порядка 100 сухопутных воинов. Таким образом, вышедшая в морской поход армия составляла порядка 19-20 тысяч воинов. Но проблема флота Междуречья была в том, что только половина гребцов в командах этих наскоро построенных кораблей имела опыт морских походов, а боевой опыт имели не более четверти из них.