Грань судьбы
Шрифт:
До сих пор было приятно возвращаться домой. Она выросла в герцогстве Луизианы, в родовом поместье, и хотя долг привел ее из колонии в столицу Галльской империи, она скучала по нему. Воздух там пах иначе, чем в огромных городах-монстрах на Старом континенте. Она не собиралась возвращаться, но за ее дядей нужен был уход, и чтобы поддержать семейную фамилию, она заняла его место. Планка была высоко поставлена, опускаться было нельзя.
Слабый шум заставил ее обернуться. Из Сломанного легкой трусцой приближались три мужчины со свертком в руках. Хелена стала наблюдать, как они минуют границу.
Хелена оторвалась от ствола кипариса и вышла на дорогу. Ее плащ отреагировал, длинные перистые пряди сжались. Без среды, которую можно было бы имитировать, они становились бледно-коричневыми, и каждая прядь темнела к концу. Пряди слабо трепетали на ветру, словно она носила мантию из совиных перьев.
Мужчины бросили сверток на землю.
Слева, в тридцати футах от сосны, пригнувшись, приземлился Себастьян. Жасмин вышла из-за ствола, нацелив лук на сверток. Все вокруг Хелены, ее отряд, из двенадцати лучших бойцов-ищеек, словно по волшебству, застыли на месте в лесу.
Самый крупный из троих мужчин, прибывших из Сломанного мира, огромный гигант с волосами цвета яичной скорлупы, опустился на одно колено. Себастьян, ее заместитель, встал рядом с ней, нависая над ней и излучая угрозу. Эти двое мужчин не могли быть более разными. Кармаш был семи с половиной футов ростом, бледным, с длинными волосами, такими светлыми, что они казались почти бесцветными. Его ногти были идеально ухоженными, и у него была склонность к изысканным вещам в жизни. Себастьян же, едва достигший ростом пяти футов десяти дюймов, весил почти столько же. Он был чернокожим, с коротко остриженными темными волосами. Лента из вытатуированных слов на его шее гласила «ЛЮТЫЙ БЕЗ ГРАНИЦ». Чудовищно сильный и покрытый твердыми выпуклыми мышцами, Себастьян придавал этим словам новый смысл. Он был предан ей, как собака, выросшая из щенка, предана доброму, но жесткому хозяину. Он не доверял Кармашу, а великан-альбинос не мог терпеть его в ответ. Вышел бы отличный бой, подумалось Хелене.
Кармаш был взят взаймы, как и Мура, ее новая тень-истребительница, но в то время как женщина четко вписывалась в цепочку командования, Кармаш на это забивал. Он слишком привык заправлять шоу, и Себастьян ненавидел его с молчаливой, неистовой яростью. Что было хорошо. Себастьян становился слишком самоуверенным в своем положении. Ему нужна была недружественная конкуренция. Кроме того, Кармаш мог посещать Сломанный, и, по-видимому, он выполнил свою работу. Ничего другого она и не ожидала от одного из оперативников Паука.
— Миледи. — Кармаш склонил голову, но его глаза следили за ней и Себастьяном слева от нее.
— Встань.
Он встал, возвышаясь над ней на полтора фута. Она подошла к свертку и опустила капюшон. Ее волосы спадали на плечи длинным светлым хвостом.
— Открой его.
Другой оперативник присел на корточки и разрезал брезент, сбросив человека на дорогу. Человек, что был свернут калачиком, сел на землю.
— Привет.
Хелена расхаживала перед ним, наклоняя голову, чтобы
— Не могу сказать, что мне нравится такое обращение. — Мужчина сплюнул на землю.
Какая печальная, уродливая развалина человеческого существа.
Она присела на корточки и заглянула ему в глаза. Он ответил ей тем же взглядом. Большинство людей не могли его выдержать: ее бледно-зеленые глаза с кошачьим зрачком заставляли их чувствовать себя неуютно. Паук однажды сказал ей, что это все равно, что смотреть в глаза демону и знать, что тебя вот-вот сожрут. Ее дядя всегда был склонен к поэзии. К сожалению, этот человек был либо слишком сумасбродным, либо слишком глупым, либо слишком высокомерным, чтобы съеживаться.
— У тебя появились синяки? — спросила Хелена.
— Я местами очень нежный. — Мужчина втянул сопли обратно в нос. — Но я мог бы найти способ простить такие вещи при условии, что вы сделаете это достойным моего времени. В конце концов, вы вытащили меня из реабилитационного центра.
— Ммм, понимаю. Ты знаешь, кто мы такие?
— «Рука». «Зеркало». Честно говоря, мне насрать.
Ненормативная лексика в присутствии других. Ожидаемо от безродной дворняжки, но все равно слишком грубо.
— Где ящик?
Он слегка приподнял подбородок.
— Что у тебя есть для меня?
Хелена чуть не рассмеялась. Он сидел на земле, окруженный ищейками, и ждал, что они подкупят его. Она наклонилась ближе, ее голос был тихим.
— Ты что, торговаться вздумал?
— Сладенькая, все торгуются. — Мужчина пожал плечами. — Ты в этом новичок? Позволь мне объяснить тебе, как это работает. Я не такой уж дорогой. Я знаю, что ты ищешь. Тебе нужна моя сестра. Дай мне то, чего я хочу, и я расскажу тебе о ней все.
— Да ладно? — Ну и червяк. Никакой чести. Никакого достоинства. Никакой преданности. Жалкий.
— Как я уже сказал, если цена подходящая, я твой. Я тебе все расскажу. Я даже опишу тебе другого парня, который тебя опередил.
Хелена выпрямилась и посмотрела на Кармаша. Здоровяк рывком поднял пленника на ноги, просунул руки под свои руки-палки и сомкнул ладони на затылке мужчины, рывком оторвав его от земли.
— Эй, эй, эй! — Мужчина извивался в руках Кармаша. — Хорош.
Хелена стянула перчатку, расстегнула плащ и позволила ему упасть. Позади нее Мура, темноволосая, резкая и заостренная, как лезвие кинжала, сделала шаг и поймала живую ткань, прежде чем та коснулась земли. Плащ замерцал, приобретая нездоровый оранжевый оттенок, пытаясь воспроизвести измененную магией кожу Муры.
Хелена встала перед мужчиной. Она была одета в мягкую кожу и темную ткань. Кожаный пояс стягивал ее тунику до талии, вместе с изготовленными на заказ ножнами, которые содержали два ее изогнутых меча. Она вытащила из-за пояса черный нож и шагнула к наркоману.
Пленник уставился на нее сверху вниз.
— Что, теперь ты надо мной поработаешь? За что же? Я пытаюсь заключить сделку.
Она вздёрнула свои тонкие брови.
— Я не заключаю сделок. — Она схватила тонкую ткань его рубашки и разрезала ее, обнажив его костлявую грудь.