Грань. Тень вампира
Шрифт:
— Ты меня слышишь? Кать! Что случилось? Кать, ответь!
Старый грузовик с облупленной краской несётся прямо на неё, водитель отчаянно крутит руль, но машина не слушается, скользит на мокром асфальте. И тогда время словно замедляется. Катерина замирает, сердце колотится в горле, и вдруг
Она моргает — дорога исчезла. Вокруг бесконечное белое пространство, мягкое и тёплое. Но сейчас здесь не пусто. Перед ней разворачивается сцена, как на невидимом экране.
Светлое помещение, просторное, с множеством комнат. На стенах в рамках — фотографии новорождённых: пухлые щёчки, закрытые глазки, первые улыбки. Девушки в белых халатах снуют туда-сюда, их движения быстрые, отлаженные. По коридору неспешно ходят женщины с огромными животами, их бесформенные сарафаны не скрывают выпуклых животов.
— Началось! В третьей палате! — кричит одна из женщин в халате, обращаясь к молоденькой помощнице.
Девушка кивает и торопливо убегает. Женщина возвращается в третью палату.
— Дышите! — командует она, врываясь в комнату.
На кушетке лежит полноватая черноволосая женщина, её лицо искажено болью. Женщина в халате склоняется над ней, отдаёт короткие, чёткие указания. Начинается процесс — естественный, мучительный, полный криков и напряжения.
Тогда картинка сменяется, крики стихают, а воздух наполняется облегчённым дыханием, роженице подают свёрток. Она берёт его дрожащими руками, отодвигает простынь от лица младенца. Это девочка — крохотная, с ярко-серыми глазами, такими ясными, что кажется, они видят больше, чем могут.
— Я назову тебя Аврора, — шепчет мать, глядя на малышку с
Сцена снова меняется. Катерина остаётся в белом пространстве. Она поворачивает голову. В одной стороне, вдалеке, стоит колыбель — в ней лежит Аврора, тихо посапывая, её серые глаза чуть приоткрыты. В противоположной стороне — дорога, грузовик, медленно, как в замедленной съёмке, движущийся к фигуре. Это она сама — Катерина, застывшая посреди асфальта с широко распахнутыми глазами.
Она понимает, что может выбрать. Увернуться от машины, шагнуть в сторону и продолжить жить как Катерина — с её домом, работой, воспоминаниями об Идане. Или переродиться — стать Авророй, начать новую историю.
Катерина переводит взгляд с одной стороны на другую. Грузовик ползёт, его ржавый капот уже в паре метров от её неподвижной фигуры. Аврора шевелится в колыбели, её крохотная рука тянется к краю одеяла. Два пути, две жизни.
Она должна выбрать. Сейчас. Но что?
Жить дальше — значит нести с собой всё: боль от ухода Лики, странное тепло от времени с Иданом, одиночество, которое она привыкла считать своим спутником. Но переродиться — значит отпустить Катерину, растворить её в этом белом свете, стать кем-то другим. Авророй. Девочкой с серыми глазами, у которой впереди целая жизнь — новая, неизведанная.
Катерина сжимает кулаки. Грузовик скоро коснётся её — она видит, как её собственное лицо в отражении на лобовом стекле искажается страхом. Аврора тихо гулит, и этот звук отзывается в груди мягкой тоской. Белое пространство дрожит, словно не выдерживая её нерешительности.
Нужно выбрать. Но что?