Грань
Шрифт:
Посетителей было немного. Эрик насчитал одного за баром, и одного в дальнем конце у стены. Еще одна пара мило ворковала за столиком у окна, близко наклонившись друг к другу. Когда же Эрик увидел последнего посетителя, устроившегося за столиком возле окна, то чуть было не выронил снятую только что шапку. Дело в том, что через два столика от пары, перед белой чашкой от которой поднимался пар сидел Эмиль, уткнувшись в телефон.
Комок смешанных чувств, точно запущенный шарик в пинбольном автомате, ударил Эрика в голову. В комке этом была неожиданность и какая-то странная, непонятная радость, переплетенная с волнением. Там был легкий и очень быстрый укол страха, заставляющий человека собраться и мобилизоваться. Такие уколы Эрик всегда ощущал при встрече с этим своим
Иголку от душевной мякоти Эрика отняли так же быстро, как и всегда. А может это он сам и колол себя ей? Кто знает? Сейчас Эрика почему-то осенила именно эта мысль. После бодрящего укола, Эрика вспомнил, что отношения между ними давно потеплели на значительное количество градусов, что они ненамного, но все же повзрослели. Плюс ко всему, встретив коллегу, любого, не обязательно Эмиля, было бы странно и невежливо просто проигнорировать его. Поэтому, хоть Эрик и недолюбливал кавказца, и не проникся к нему тем уважением или интересом, благодаря которым люди могут с удовольствием пить вдвоем что-то горячее, он решил присоединиться. Проходя по залу кафе к столику Эмиля, он обратил внимание какой же яркий свет разливали по интерьеру массивные лампы. Эти лампы были в форме вытянутых усеченных цилиндров неправильной формы, наподобие советских сушилок для волос, которые, многие встречали, например, в бассейнах. Ламп было 3 и свисали они с потолка на длинных черных шнурах. Свет, льющийся из них, был настолько ослепительный и, можно сказать, густой, что за окнами ничего было не разглядеть. Создавалось впечатление, что кафе отрезано от всякой жизни, которая и так далеко не била ключом снаружи. Оно настолько разительно отличалось от сумеречной сырости улицы, что казалось вообще принадлежало другому миру и городу.
– Ну привет, товарищ! – начал разговор Эрик, садясь напротив Эмиля за столик.
– Да-да, привет, – ответил Эмиль, – я видел, как ты вошел, точнее услышал, когда зазвенели колокольчики.
– Ну да, понятно. Кстати, тебе не показалось как странно они звучали? – спросил Эрик.
– Почему странно? …Хотя да, возможно твоя тонкая душевная организация позволяет тебе слышать то, что простым смертным недоступно, – с привычной ухмылкой, изобразив театральную задумчивость, сказал Эмиль, – с китами то еще не разговариваешь?
«М-да… – протянул про себя Эрик, – ничего нового. Все тот же старый НЕДОБРЫЙ Эмиль».
– А ты что здесь делаешь кстати, как занесло то? Я думал ты работаешь в Иркутске?
– Да вот, взял себе небольшой отпуск и приехал навестить одну знакомую, если понимаешь, о чем я, – отвечал Эмиль, и глаза его озорно блеснули.
– Ну-ну, чего ж тут непонятно, – пытаясь выдавить из себя ответную улыбку, сказал Эрик.
Таким образом, парни, пусть и не совсем искренне, но, наконец-то, улыбнулись друг другу.
– Кстати рад за тебя, что ты подстриг наконец-то свои эти отвратительные патлы, – заметил Эмиль.
Прозвучало это почти как комплимент. Так или иначе, в силу своего оптимизма, Эрик хотел верить, что именно комплиментом это и являлось.
– Это точно! С ними на самом деле много мороки: мыть надо, хвостик завязывать порой, а голову наклоняешь – ни хрена не видно – челка в глаза лезет.
– Главное, что на мужика теперь хоть начал походить, – резанул очередной своей ухмылкой Эмиль.
– И это, разумеется, тоже, – ответил Эрик, в первый раз ощутив скуку от постоянных подколов коллеги. Наблюдение это его порадовало. Значит наконец то он
К столику подошла официантка, и Эрик наконец смог заказать себе свой мокко. Когда кофе принесли, парни принялись обсуждать работу, состояние проектов, и у кого в целом интереснее жизнь. Кроме как о работе говорить им в сущности было не о чем: оба были холостые, без детей, не много знали друг о друге, да и не хотели узнавать больше. Плюс ко всему внутренне были разные, и мало на чем пересекались их интересы. Допив кофе, Эрик понял, что в этой компании опустошать вторую кружку ему вряд ли захочется. Он подозвал официантку и попросил счет.
– Уже уходишь? – поинтересовался Эмиль, не отрывая глаз от телефона.
– Да, ты знаешь, я вообще же домой шел, на улице мерзко, замерз вот и решил зайти сюда, интересное показалось место.
– А я кстати тоже пойду, – сказал Эмиль, вставая со стула. На дне его чашки осталось немного недопитого кофе.
«Отлично», – подумал Эрик, теперь еще и предстоит с ним по улице идти, слушать весь этот бред. Он взял пальто с вешалки у столика, надел, повязал шарф и выглянул в окно.
За окном на улице была чернильная тьма. Не видно было буквально ничего. «Очень странно», – подумал Эрик, – «в это время осенью еще не должно так рано темнеть, ведь когда я зашёл сюда, можно сказать ещё и сумерек то толком не было…» Он оглядел заведение в поисках часов – узнать сколько времени провел в кафе, однако ни одних часов почему-то не обнаружил. «Хм, ну, возможно это место для счастливых, которые, как известно часов не наблюдают», – усмехнулся себе Эрик. Он достал свой телефон, нажал на боковую кнопку разблокировки экрана, но после нажатия тот продолжал оставался антрацитово-чёрным. «Замечательно, еще и телефон сел. Но ничего, приду домой – заряжу», – подумал Эрик и направился к выходу, Эмиль пошёл следом за ним. Эрик открыл дверь, и парни вышли под раздражающе-высокий аккомпанемент колокольчиков.
Улица, все так же освещалась мутным светом фонарей, пробивающимся через густой туман. Туман этот, казалось, и не думал рассеиваться, и кожей ощущалась все та же противная морось в воздухе.
– Так, ну мне налево, – сказал Эрик, готовясь протянуть для прощания руку, и надеясь всё-таки продолжить путь в одиночку.
– А, так и мне туда же, – ответил Эмиль, и парни направились вверх по улице. В молчании.
Пройдя пару кварталов, Эрик почувствовал, что ему сейчас, вот именно в этот самый момент больше всего на свете необходимо отлить.
– Ссать хочу, так что буквально переночевать негде, – высказал свои мысли Эрик.
– Оригинально выражаешься! Это откуда? Из 2007 фразочка? Да ладно, расслабься! Мне тоже надо.
Следующий квартал они шли, то и дело косясь налево в поисках темной подворотни, где могли бы спокойно свершить свои мокрые дела. Хоть на улице была почти нулевая видимость, но редкие прохожие то и дело встречались по пути, поэтому облегчаться прямо на тротуаре ни в коем случае не представлялось хоть минимально возможным вариантом. Однако, судьба, видимо, посчитала нужным сжалиться над ними и через несколько метров из тумана обозначился проем темной подворотни, ведущей куда-то вглубь квартала. Парни поспешили свернуть туда. Через несколько шагов улицу за их спинами надежно скрыли туман темнота. Пройдя еще с десяток метров, они увидели большой мусорный бак рядом с каким-то чахлым увядающим деревцом. Решив, что удачней места найти уже невозможно, да и не за чем, они встали лицом к кирпичной стене и принялись справлять свои малые нужды.
Эрик с невыразимым удовольствием окрашивал кирпичи стены в более темный оттенок и тут увидел, что Эмиль скосил свою струю так, что брызги от нее, рикошетя от стены, очень щедро стали осыпать его брюки.
– Очнись придурок, смотри куда ссышь! – не оценив очередную дурацкую шутку коллеги, яростно заметил Эрик.
–Эй, смотри, еще не то могу! – весело ответил Эмиль, скосив струю еще больше в сторону и направив ее вниз, теперь уже по-настоящему зассывая туфлю Эрика. Многие капли также щедро осыпали Эрику брюки.