Грань
Шрифт:
Александр очнулся. По лицу ударили небольшие капли воды.
Он открыл глаза. Далеко впереди круглый кусок неба — именно оттуда слетели вниз редкие капли дождя.
Он перевернулся на бок и попытался понять, что происходит. В голове тупая боль. Вокруг темнота.
С трудом он встал на ноги. Раздался щелчок тумблера и луч прожектора, закрепленного где-то высоко под потолком, выхватил из мрака его фигуру. В темноте послышался нарастающий людской гомон, прозвучали редкие хлопки аплодисментов.
Он
Вновь звучно щелкнул тумблер, и новый луч света озарил фигуру на краю цирковой арены, прямо напротив Александра. Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Клоун в оранжевом балахоне сорвался с места и выбежал на манеж.
В клоунской одежде к нему приближалась никто иная, как Ксения. Потёкшая тушь. Размазанная на пол-лица помада. Волосы извивающимися локонами торчат из-под шутовского колпака с бубенцами.
— Ну, здравствуй, дорогой, — томным голосом протянула она. — Скажи, как чувствует себя человек, после того, как посмел тронуть невинную девушку?
— Это бред… Бред! Все это сон… — пробормотал он.
— Ну, что ты так прям? Бедный. Надо же платить по счетам!
Девушка достала рывком откуда-то из-за спины здоровенную надувную кувалду и обошла его кругом.
— А теперь пора веселить публику! — выкрикнула она и с размаху ударила Александра по голове.
Упругий молот отскочил от головы Александра и оставил после себя невыносимый звон, эхом гуляющий от уха к уху.
Публика возликовала. Овации пронеслись по периметру цирка.
Каждый новый удар рождал грохот в голове, вспышки света сменяли другу друга одна за другой. Александр совершенно потерял направление движения, ноги запнулись и от очередного удара он полетел кубарем по пыльному покрытию манежа.
— Ха, что? Не получается, как с бедным Эдуардом расправиться? — глумливо рассмеялся клоун. — Да! Здесь нет того куска металла, так не вовремя подвернувшегося под руку, как в прошлую нашу встречу.
Александр почувствовал, как внутри просыпается злоба и решительно поднялся.
— Да пошла ты, дура! — выкрикнул он и направился к краю манежа, — я разберусь, как отсюда выбраться!
— Не так все просто, дорогой! — посочувствовала Ксения.
Она выкинула шутовскую кувалду и взмахнула изящной рукой.
С десяток невидимых нитей растянули Александра за руки и приподняли над манежем. Ксения, словно умелый кукловод, едва уловимым движением пальцев развернула его лицом к публике.
— Ну же, Александр! Улыбнись и помахай ручкой поклонникам, —
Трибуны цирка обезумели — восторженный рев, как шквальный ветер пронесся под куполом цирка.
Она щелкнула им в воздухе:
— Ты видишь, публика жаждет зрелищ!
По периметру манежа выросли, словно побеги из почвы, невысокие беговые препятствия.
Девушка тряхнула звонкими бубенцами на колпаке и шевельнула пальцами. Ноги Александра против воли повели его по кругу. Она ударила кнутом и ускорила его передвижение по сцене.
За каждую неудачную попытку перепрыгнуть через преграду, Александр получал хлесткий удар, оставляющий поперек спины кровоточащий рубец. И с каждой каплей, срывающейся со спины, внутри просыпалась злоба. Ее липкие и жгучие ростки все ближе подбирались к сердцу и нашептывали знакомые слова.
«Да что с тобой? Покажи ей — кто тут главный. Ты же мужик, достань эту тварь…»
Глаза Александра налились алым, вены на лбу вздулись толстыми жгутами. И он остановился. Раздался щелчок и еще один луч света осветил широкий выход из цирковой арены.
Девушка в недоумении посмотрела на руку. Передернула пальцами, но Александр не подчинился — натужно повернулся и зашагал прочь, к выходу. Она что есть силы хлестнула по его спине, но тот продолжил движение.
Он добрался до двери и рывком ее распахнул. В лицо пахнул колючий прохладный воздух и придал измотанному вкрай телу еще немного сил.
— Нет! Ты не уйдешь! — вскричала Ксения, бросила хлыст и устремилась вслед, — только не снова! Нет, стоять!
Александр шагнул в темноту провала и спустя секунду осознал, что летит, набирая ускорение, куда-то вниз. Сверху донесся вопль. В тот же миг он на всей скорости влетел в зияющую воронку, внезапно образовавшуюся в пространстве. От жесткого падения он едва устоял на ногах. Растерянно осмотрелся.
На его напряженную фигуру молча взирали стены недавно им приобретенной квартиры, однако выглядело все будто бы в старом, черно-белом кино.
Вокруг — на кухне, в комнате находились незнакомые люди.
Какой-то мужик в одних труселях, на табуретке, за кухонным столом глушил водку и опрокидывал рюмку за рюмкой. Из жилой комнаты, из музыкальных колонок, доносились хрипящие невнятные звуки. Возле окна — две девушки агрессивно обсуждали какую-то тему и совсем не замечали двух здоровенных парней, отчаянно дерущихся на полу. Оба хлопца осыпали друг друга безжалостными ударами.
За дверью, в ванной, звучно лопнула лампочка, раздался крик, и что-то глухо упало.