Гранатовые поля
Шрифт:
— У меня не было к ней чувств.
Её руки сжались в кулаки на коленях.
— Ты женился на ней.
— Потому что Арло шантажировал меня. Либо я должен был делать то, что он хотел, включая женитьбу на Вивьен. Либо он бы мог сдать меня полиции.
— За что?
— За то, что я намеренно проиграл бой, чтобы заработать пятьдесят тысяч долларов.
10. ТАЛИЯ
— Ч-что? — я покачала головой. — Ты намеренно проиграл бой? Когда? Какую бой?
Я ходила на все его бои, и он проиграл лишь дважды. Оба раза осознанно, причем настолько близко к победе, что исход мог бы быть любим.
Фостер отдавал всё, что у него было, когда выходил на ринг. Всегда.
— Это был не тот бой, который ты смотрела. Примерно за шесть месяцев до того, как мы… — он тяжело сглотнул.
— До того, как мы расстались.
— Да. Один из парней в спортзале обратился ко мне по поводу подпольного боя. — Фостер сморщился от признания.
— Нет, — о Боже, нет. — Ты бы не стал.
Даже как человек, не имевший корней в мире боев, я знала, что подпольные бои приносят одни неприятности. Это случалось нечасто, но время от времени я слышала шепот в спортзале Арло о подпольном бойцовском ринге. В основном эти разговоры возникали после того, как кто-то из бойцов получал серьезную травму.
Однажды я спросила об этом Вивьен. Она сказала мне, что эти бои опасны, но ребята идут на это ради денег.
Это не только было незаконно — если участников поймают, их могут арестовать за нападение, но они рисковали своим положением в UFC. Если бы Фостер сделал это, он поставил бы под угрозу свою карьеру. И свою жизнь. Правила нелегальных боев были…..гибкими.
Вивьен рассказала мне, что один из парней в спортзале пошел на подпольный бой, и его противник нанес ему удар в глаз. И мужчина потерял его.
— Я не горжусь этим, — его голос был хриплым, грубым от жестокой честности. — Это была, без сомнения, самая большая ошибка в моей жизни. С тех пор я жалею об этом каждый день.
Большую часть времени Фостер сохранял спокойное выражение лица. Он смотрел на мир с расправленными плечами и настороженно. Но когда он опускал руки, когда показывал Вам свои уязвимые места, Вы погружались с головой. Полностью.
— Ты сделал это ради денег, — сказала я.
— Я сделал это ради денег.
— Потому что ты думал, что мне это нужно? — я вскочила с дивана, ярость кипела в моей груди. Вся эта боль, все слезы и страдания, потому что он думал, что мне нужны деньги? — Встань. Мне нужно ударить тебя ещё раз.
Фостер немедленно повиновался.
— Это оскорбительно, — прошипела я. Но когда я встретил его взгляд, затуманенный унижением, мой гнев угас.
Он позволил бы мне ударить его, снова и снова, снова и снова. Но мне от этого не станет легче. Это не заполнит дыру в моем сердце.
— Мне нужен был ты. Не деньги.
— Мне понадобилось потерять тебя, чтобы понять это.
Я проглотила комок в горле, отказываясь плакать. Не сегодня.
— Как Арло в это ввязался?
— Арло всегда крутился в этим. — Фостер вздохнул, опускаясь обратно на свое место. Он ждал, чтобы продолжить, пока я тоже не усядусь, подложив руки под колени, чтобы не ерзать. — Первый бой, на который я согласился, был небольшим. Не очень большой гонорар, тысяча баксов, но это было больше, чем то, что я мог заработать в спортзале, работая
Он был новым и перспективным талантом, но ему нужен был опыт боев, чтобы UFC давала ему более высокооплачиваемые матчи. Он занимался в лиге, а чтобы оплачивать счета, Фостер работал инструктором в «У Энджела». В те дни Фостер был в одном из двух мест. В спортзале или со мной.
Но это было не совсем так, не так ли? Потому что он также тайком ходил на эти нелегальные бои.
Петушиные бои. Так их называла Вивьен.
— Второй бой был серьезнее, — сказал он. — Гонорар был больше. Я решил, что поучаствую, может быть, ещё два, и уйду. Бой проходил на складе, и они устроили импровизированную раздевалку. Я сидел на столе, ждал своей очереди и обматывал костяшки, когда дверь открылась. И вошел Арло. Я думал, что он узнал об этом и придет, чтобы надрать мне задницу и вытащить меня оттуда за уши. Но он просто улыбнулся. Сказал, что, наконец, я решил подзаработать немного денег.
— Что? — я моргнула. — Он знал.
Арло всегда казался таким порядочным. Таким соблюдающим правила. Он ругал бойцов, когда они наносили дешевые удары во время спаррингов. А когда я спросила Вивьен о подпольных боях, она сказала, что ее отец ненавидел их.
Он был добрым огромным мужчиной, смеющимся от души. Скольких, включая меня, он обманул своей легкой улыбкой?
— О, Арло знал, — Фостер насмехался. — Он был очень опытен в этом мире. Знал всех организаторов. Бойцов. Знал, как делать ставки и уходить с кучей денег.
— Но спортзал? Если бы его поймали…
— Его бы исключили из лиги. Как и всех его бойцов. Вот почему он никогда не приглашал никого из нас на подпольные бои. Мы находили туда дорогу без него. И как только мы попадали в этот мир, нас уже не пускали в «У Энджела». Он не хотел рисковать тем, что бойца поймают и это может просочиться в зал. Черт, никто из парней из зала никогда не знал, что он участвует в этом и зарабатывает на них деньги. Арло оставался в тени, наблюдая и делая ставки. В следующий раз, когда этот боец появлялся в «У Энджела», Арло запрещал ему посещать спортзал.
— Но не тебе.
— Я был исключением.
— Почему?
Фостер пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, потому что мы были близки. Может быть, потому что он верил, что я, в конце концов, попаду на вершину UFC. Подпольные бои приносили деньги, но не такие, как мой контракт сейчас.
Миллионы. Он должно быть зарабатывал миллионы на своих боях и спонсорских сделках.
— И Арло хотел получить часть этого, — сказала я.
Фостер кивнул.
— Он хотел этой славы. Хотел называть себя наставником Фостера Мэддена.
— Не просто наставником. Ты женился на его дочери.
— Развелся с его дочерью.
— Когда?
— Когда мы с Вивьен развелись? — он дождался моего кивка. — Ровно через три недели после смерти Арло.
Это означало, что они должны были подать на развод сразу после смерти Арло. Очевидно, за последние семь лет их брак распался. Какую роль в этой схеме играла Вивьен?
— Значит, Арло шантажировал вас всё это время? — спросила я.
— Он никогда не давал мне забыть о своей ошибке. День, когда этот ублюдок умер, я отпраздновал тортом и моей любимой водкой.