Гранатовые поля
Шрифт:
Никакого ответа, только звуки бара — звон бокалов, унылое бормотание, окутанное музыкой из музыкального автомата.
— Он спит. На. Барной. Стойке, — она хмыкнула и завершила звонок.
— О, мама, — Гриффин хихикнул и притянул ее к себе. — Всё не так уж плохо. Мы все проходили через это раньше. Черт, на свой двадцать первый день рождения я вырубился в баре. Мои друзья засунули мне в уши попкорн.
— Ты не помогаешь, — она шлепнула его по груди, но обняла его, прежде чем подойти и представиться Каденс. — Привет,
— Что выиграла? — спросила Кадди.
— Ты сегодня самая красивая девочка. А это значит, что ты получишь самый большой кусок шоколадного торта на десерт.
Глаза Кадди расширились, а ее лицо озарила широчайшая улыбка.
— Остальные дети в гостиной, играют. У нас есть игрушки и книжки-раскраски. Хочешь посмотреть? — спросила Энн, протягивая руку.
— Конечно, — с этими словами Каденс выпорхнула из комнаты.
— На этой неделе Энн пошла и купила игрушки для детей постарше, — сказал Харрисон. — Мы можем либо отправить их домой с вами сегодня вечером, либо оставить их здесь, чтобы Каденс играла с ними, когда бует приезжать в гости.
Моё горло сжалось. Да, всё будет хорошо. Мы справимся.
— Мы можем оставить их здесь. Это было бы здорово.
— Пиво? — спросил он.
— Фостер не пьет перед боем, — сказала Талия. — Мы принесли газированную воду для нас и сок для детей.
— Я принесу тебе один, — Харрисон поцеловал её в щеку, а затем прошептал ей на ухо что-то, что заставило ее улыбнуться.
Остаток вечера был таким же шумным, как и начало. Только вместо криков был смех. Он наполнял каждый уголок дома.
Никогда в жизни я не был частью чего-то подобного. Живая семья с бесконечными историями. С внутренними шутками, из которых можно было бы составить книгу, если бы были записаны на бумаге.
Как и я, Кадди с удивлением наблюдал за ходом ночи. До того момента я этого не понимал, но наша жизнь была тихой. Слишком тихой. Возможно, это было моей заслугой, да и Вивьен тоже, как двух родителей, выросших единственными детьми.
Я не хотел тишины для Кадди. Ей нужны были двоюродные братья и сестры, так же как и родные. Братья и сестры, которые бы дразнили её безжалостно, как они дразнили Талию. Которые бы подзадоривали её и смешили, пока она не схватится за живот.
Да, Каденс нужны были братья и сестры.
Учитывая, как Талия обожает своих племянников и племянниц, возможно, мы придем к этому рано или поздно. Выход на пенсию начинал казаться чертовски хорошей идеей.
После ужина никто не спешил заканчивать разговор. Мы сидели за обеденным столом Иденов, окруженные пустыми тарелками. У Каденс на подбородке была шоколадная глазурь от торта Энн. Я как раз вытирал её салфеткой, когда зазвонил телефон.
— Простите, — Уинн достала его из кармана, затем встала, прижимая его к уху. — Шеф Иден.
Гриффин с
— Это, вероятно, станция.
— Если её вызовут, ты хочешь остаться здесь? — спросила Энн.
— Нет, я отвезу детей домой. Искупаю их и уложу в постель.
— Я поеду с тобой и помогу, — сказала Элоиза. — У меня ведь больше нет планов на сегодня.
В комнате воцарилась тишина, такой разительный контраст с бурлящей энергией несколько минут назад, пока мы ждали возвращения Уинн. Когда она вернулась, на ее лице была серьезная маска. Полицейского, идущего на работу.
— Мне нужно идти, — сказала она Гриффину, подойдя к спинке его кресла, чтобы поцеловать Эмму на его коленях. — Буду поздно.
— Будь осторожна, — сказал он.
— Обязательно.
Она поцеловала его тоже, затем подошла к креслу Харрисона, где Хадсон спал на плече её отца. Уинн поцеловала сына, затем ее взгляд переместился на Талию.
Произошел какой-то невысказанный разговор, но в конце его Талия тоже встала.
— Нам лучше ехать.
— Что…
Прежде чем я успел закончить предложение, у нее зазвонил телефон, и я без вопросов понял, что это больница. Она не была на вызове. Но в городе такого размера это, вероятно, не имело значения.
Сегодня вечером что-то случилось, и что-то не очень хорошее.
Уинн выбежала из дома первой, ее задние фары погасли, когда мы погрузили Кадди в грузовик. Наскоро попрощавшись, мы медленно двинулись по обледенелому шоссе.
— Что сказали в больнице? — спросил я, не повышая голоса, потому что Кадди слушала.
— Несчастный случай.
Не успела она это сказать, как мы завернули за угол, и вспышка красных и синих огней залила ночное небо вдали.
Я крепче сжал руль, когда мы приблизились.
— Каденс, закрой глаза, — Талия повернулась, убедившись, что моя дочь повиновалась. — Держи их закрытыми, пока я не скажу тебе открыть их, хорошо?
Кадди хныкнула.
— Мне страшно.
— Всё в порядке, маленький жучок, — это была гребанная ложь. Когда мы подъехали к месту происшествия, ничего не было в порядке. Две машины перевернулись в кювете. Осколки металла и стекла разбросаны повсюду. — Где машины скорой помощи?
Талия указала вниз по дороге, где мигало больше огней.
— Они отправились всего за минуту до того, как позвонили мне.
Мы опередили их на месте происшествия.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, пока Каденс здесь. Медики знают, что делают. Будет лучше, если я буду в больнице, когда приедут машины скорой помощи.
Пикап с маркой «Иден» сбоку — грузовик Уинн — был припаркован в конце ряда полицейских внедорожников. Уинн стояла на коленях возле двери перевернутого машины со стороны водителя. Рядом с ней толпились еще трое офицеров.