Гранатовые поля

Перри Девни

На снегу, даже в темноте, я мог видеть брызги крови.

— Сожми глазки крепче, Каденс, — сказала Талия.

Она начала плакать, но когда я рискнул посмотреть в камеру заднего вида, её глаза были закрыты, пока мы ползли по дороге.

Другая машина была грузовиком. Должно быть, он перевернулся несколько раз, потому что внешняя часть была разрушена, основание искорежено, передняя и боковые части разбиты, пока он не стал похож на кусок металлолома. На снегу вокруг него были следы, но офицеров не было.

Потому

что в этом грузовике не было жизни, которую можно было бы спасти.

Кровь была повсюду.

Люди не выходят живыми после таких аварий.

Я протянул руку через салон автомобиля, положив ее на плечо Талии.

Как и у Уинн, выражение ее лица было серьезным, подбородок высоко поднят. Она вошла бы в эту больницу и встретила бы все, что с ней случилось.

Какая у нее была сила. Я выходил на ринг, зная, что мой противник попытается повалить меня. Талия будет сражаться так же упорно, зная, что есть битвы, которые она не сможет выиграть.

Мимо пронеслась машина скорой помощи, мигая фарами и воя сиреной. Менее чем через полтора километра за ней последовала другая. А вскоре после этого — пожарная машина.

— Это вся команда экстренного реагирования, — прошептала Талия.

Я продолжал сжимать руль и ехать в город, и мне стало легче дышать, когда мы добрались до Куинси и съехали с шоссе.

— Хочешь, я тебя подброшу?

— Нет, поехали домой. Мне нужно переодеться.

Она начала снимать своё пальто еще до того, как мы припарковались. И как только я оказался на обочине, она вылетела из пикапа и побежала внутрь.

— Папочка, с Талией всё хорошо? — спросила Каденс, пока я отстегивал её ремень безопасности. Милое личико моей девочки было бледным.

— Да, она в порядке. Но сегодня ночью могут быть пострадавшие, поэтому она собирается поехать в больницу и помочь им.

Пожалуйста, Боже, пусть тот, кто был в этом внедорожнике, останется жив. Все, что я мог представить, это Кадди на своем сиденье, зажатую под тяжестью автомобиля. Поэтому я крепко обнял её, когда нес в дом.

Мы только успели снять пальто, как по лестнице спустилась Талия, одетая в синюю форму. Ее волосы были собраны в хвост.

— Я не знаю, как долго я пробуду там.

— Просто езжать. Мы будем здесь.

Она заставила себя улыбнуться Каденс, а затем исчезла в гараже.

Уходя, чтобы узнать, какие ужасы ждут её в больнице.

22. ТАЛИЯ

Закрыв занавеску вокруг кровати пациента, я вышла в коридор и вздохнула, как мне показалось, впервые за последние 12 часов.

На часах было 7:17 утра, и я была на ногах всю ночь. Адреналин подпитывал меня в течение долгих часов, но он быстро иссякал, и крах был близок.

Скоро. Но еще нет.

В коридорах почти не было звуков. Две медсестры сидели за стойкой и

тихо переговаривались. Сегодня все шептались. Угрюмое серое облако висело под потолком, высасывая из воздуха любую радость или счастье.

Сегодняшний день не будет счастливым.

Из соседней палаты интенсивной терапии вышел доктор Андерсон, выглядевший таким же измученным, как и я. Он грустно улыбнулся и подошел ко мне.

Сейчас мы были только вдвоем, здесь, чтобы ухаживать за пациентами еще несколько часов, прежде чем каждый из нас отправится домой.

Доктор Эррера и доктор Мерфи ушли примерно в три часа утра, чтобы принять душ и немного поспать. Они скоро вернутся, чтобы сменить нас и поработать в обычную смену.

— Как она? — спросил он, понизив голос.

— Опустошена. В шоке. Но она стабильна. Она хотела бы увидеть своих детей.

— Могу её понять, — он кивнул. — Дочь сейчас спит. Как только она проснется, нужно будет обговорить вариант того, чтобы поместить их в одной палате. Но я не хочу этого делать, пока мы не будем уверены, что обе они в порядке. Последнее, что нам нужно, это чтобы одной из них стало плохо, а другая была свидетелем этого.

— Хорошо. А сын?

Доктор Андерсон закрыл глаза. Его подбородок дрожал. За все годы работы здесь я никогда не видела, чтобы этот человек плакал. Он был стоек, как мой отец, столп, на который мы все могли опереться.

Я положила свою руку на его.

— Он жив. Это главное.

— Я знаю, — он вздохнул. — Но прошлая ночь была самой тяжелой в моей карьере.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Думаю, надену пальто и сделаю круг вокруг здания. Подышу свежим воздухом.

— Хорошая идея.

Я подождала, пока он уйдет, и направилась к палате пациента, которую он только что покинул. В палате лежал маленький мальчик, который спал под действием седативного препарата. Проскользнув за закрытую штору, я встала у изножья его кровати и изучила его милое лицо.

Он выглядел умиротворенным. Мы позволили ему сохранять этот покой так долго, как только могли. Потому что он проснулся бы от кошмара.

Обе его ноги были отрезаны в автомобильной аварии прошлой ночью. И если это было недостаточно, его отец погиб.

Их семья из четырех человек возвращалась домой после дня, проведенного на горнолыжном склоне в Уайтфише. Встречный грузовик, который, вероятно, ехал слишком быстро для дорожных условий, попал на участок льда и вызвал лобовое столкновение.

Оба автомобиля скатились в кювет.

Отец мальчика, а также водитель грузовика погибли от удара.

Доктора Андерсон, Мерфи и Эррера сосредоточились на лечении детей. Дочь была срочно прооперирована, чтобы устранить колотую рану в животе. У нее была сломана рука, и шрамы останутся на всю жизнь.