Гранд-адмирал. Том четвертый
Шрифт:
Что-то, что он не мог решиться произнести.
Потому что знал, что Кребу это не понравится.
Потому и медлил.
Что-то на грани личного и служебного долга, что и вызывает диссонанс у старшего офицера.
— Креб, — послышался сухой щелчок перехода на личный канал. — Я не должен тебе этого говорить, вообще-то…
«Тогда зачем говоришь?»
— Есть плохие новости, сынок.
«Я тебя не видел в жизни, диспетчер, а судя по голосу, ты едва ли старше меня лет на десять».
— Слушаю, сэр.
«Если
— Получена информация, что Криг Джайнер погиб, — произнес диспетчер.
Креб почувствовал, как напрягается кожа на его лице, как скрипят зубы, проходясь друг по другу.
— Как, сэр? — спросил он.
Его хватило только на это.
— Вышел на атаку разрушителя противника, с прикрытием канонерок. Как оказалось, Xg-1 отработали всем боекомплектом, но «занновцы» как-то запустили свою плазменную пушку. Криг пошел на таран. Судя по всему он только с лазерами остался, — то есть отстрелял все свои кумулятивные ракеты, — а по данным сканеров никого рядом не было из своих… Сынок, он погиб, спасая флагман, благодаря нему все живы…
— Я понял, сэр, — ответил он. — Почему сообщают мне?
По нормам военного законодательства известие о гибели или пропажи без вести военнослужащего должны сообщаться его ближайшим родственникам.
— Да вроде нет у него никого больше, Креб, — ответил диспетчер. — Вот вообще никого… А у тебя он ведомым был…
Теперь ясно.
Связка «Ведущий-ведомый» — это основа Пилотского корпуса.
Это нерушимый монолит, который может выполнить любую задачу и обязан постоять друг за друга.
И, справедливости ради, стоит сказать, что ведомому частенько достается больше ведущего.
— Я понял, сэр, — ответил Креб. — Я учту это.
— Понимаю, что учтешь, сынок, — продолжал диспетчер. — Просто, хочу, чтобы ты знал. Сегодня все враги не кончатся. И завтра. И послезавтра. Не нужно идти в бой с мыслью, что жизнь кончена.
«Какая-то кривая психология».
— Я понял, сэр.
— Живи, Креб, — продолжил диспетчер вкрадчивым тоном. — Живи, чтобы помнить о тех, о ком больше некому вспоминать. Сунешься в это месиво с горячей головой, со всем своим пылом — и не вернешься назад. Я хочу, чтобы ты пролетел через магнитное поле с полным осознанием того, что тебе есть ради чего возвращаться назад.
«Пока тебя помнят — ты бессмертен».
Почему-то появилась мысль, что о фотографии на приборной панели знает не только он один.
А следом за этим умозаключением появилось и другое.
Вокодер скрывает интонации.
В пусть дежурного по КДП вмонтирован вокодер, а не простой микрофон, как в комлинке.
— Сэр, — медленно произнес он. — С кем я говорю? Назовите свой личный номер и уровень допуска.
Послышалось едва заметное
— Бета-Альфа-2-1-Лидер-Гигант, — от такого личного номера и поседеть можно на досуге. — Уровень допуска тоже сказать, сынок?
— Нет, сэр, — поспешил с ответом Креб. — Все предельно понятно. Я услышал ваше наставление. Я сделаю все в моих силах, чтобы вернуться. И помнить тех, о ком больше некому вспоминать.
Такой личный номер кого угодно в чувство приведет.
И голову прочистит.
А по слухам — над кое-кем даже физическую расправу устраивал в рамках давно не применяющихся к офицерам дисциплинарных взысканий.
— Вот и хорошо, сынок, — продолжил «диспетчер». — А теперь — лети и надери им задницы.
Вспыхнул «красный».
Вылет.
Машина легко сошла с кронштейнов и устремилась в прямоугольный зев ангарной ячейки.
«Мститель» тряхнуло, когда сквозь защиту магнитного поля в вакуум вырвался пузырь воздуха вместе с машиной.
Второй — когда они прорвали второе поле и вышли на оперативный простор поля боя.
Залитое красно-бело-зеленым и синим огнем лазеров, турболазеров и ионных пушек, дымными струями ракетных следов, взрывами и круговертью смерти, место грандиозного сражения.
В котором им предстоит поставить финальную точку.
Креб сжал штурвал так, что костяшки пальцев побелели.
Он не видел этого — чувствовал.
Привык за столько времени.
Столько боев, столько потерь.
Теперь и Криг…
Авиакрыло «Химеры» было его семьей.
Двадцать четыре пилота TIE-перехватчиков, из которых он знали лишь тех, кто еще не реализовал свои «положенные» до уничтожения вылеты.
Джайнир был последним.
Теперь — никого не осталось.
«Пока тебя помнят — ты бессмертен».
Фраза подействовала охлаждающим душем.
Креб мотнул головой и сверил свой курс с телеметрией КДП.
Отклонился на градус.
Ничего, сейчас поправим.
И будем бить.
Чтобы жить.
Потому что не все пилоты перехватчиков из эскадрилий «Черное крыло» и «Серое крыло» погибли.
Он живой.
Он помнит их всех.
И будет жить, чтобы понимать.
Чтобы мстить.
Чтобы убивать.
Чтобы жили другие.
— Лидер, все хорошо? — уточнил у него ведомый.
— Нет, Креб-611, - ответил пилот. — Криг Джайнер погиб.
Клоны не обладают эмоциональной привязанностью.
Честно говоря Креб даже не интересовался что из его прошлого они переняли, кроме пилотского мастерства.
— Он был друг? — уточнил ведомый.
До чего же голос был похож на изречения дроида.
— Он был моим ведомым, — пояснил Креб. — До тебя. И до Креба-215. И до Креба-48. И до Креба-23. И до Креба-2.
— Принято, Лидер, — произнес Креб-611. — Мы летим мстить?