Гранд-адмирал. Том первый
Шрифт:
— Флот противника понёс незначительные повреждения, — заявил капитан Пеллеон, приблизившись к моему креслу. — На «Искателе приключений» и «Осквернителе» имеются пробоины в корпусе, по две выведенных из стоя турболазерных башни. Сбиты семнадцать истребителей. Повреждена «Каракка» и два вооружённых фрахтовика. Имеются многочисленные повреждения на «Венаторе» и «Аккламаторе» в районе надстроек и боевых рубок.
— Но ничего из этого не заставляет их отступить, не так ли? — усмехнулся я, даже не глядя в сторону командира «Химеры».
— Именно так, сэр, —
— Отзовите наши истребители, перехватчики и бомбардировщики, — распорядился я. — Первым и вторым — организовать защиту кораблей-носителей. Передайте капитану Томаксу Брену, чтобы его эскадрилья вернулась и отошла под прикрытие кораблей капитана Вейна, после чего ожидала новых приказов. «Химере» и «Часовому» сосредоточить огонь по «Венатору» и «Аккламатору» соответственно. Леония Тавира бросит эти корабли в прорыв нашего правого фланга — я хочу, чтобы они оба были в достаточной степени ослаблены к этому моменту.
— Есть, сэр! — Пеллеон испарился.
— Конвой, — всё так же не оборачиваясь, я меж тем обратился к обоим солдатам Моло Химрана. — Доставьте нашу гостью в заготовленную для неё каюту. Охрана её уже ждёт.
После того, как Миракс Террик-Бустер увели с мостика, я всё же повернул кресло. В сторону магистра Джорууса К’баота.
На старика страшно было посмотреть. Он сидел, вцепившись пальцами в подлокотники, неестественно выпрямив спину. Под закрытыми веками хорошо различимы мечущиеся глаза. Накидка, пропитанная потом, прилипла к телу, а в лучах искусственного освещения блестели капельки пота на лице. Даже волосы и борода — и те обвисли, намокнув.
— В чём дело, магистр К’баот? — поинтересовался я. — Ваша Боевая Медитация подводит?
— Второй разрушитель… — хриплым, едва ли не замогильным голосом произнёс клон. — Там… кто-то, чувствительный к Силе… Он… они… мешают мне. Я… не могу… очень сложно вселить панику… в пиратов…
— По этой причине наши бомбардировщики не смогли поразить боевые рубки? — поинтересовался я. Расчёт строился на том, что выведенные из строя звёздные разрушители станут причиной общей паники во флоте и разобраться с нашими «гостями» будет намного проще. Я подозревал, что если прибудет Леония Тавира, то вместе с ней на разрушителе «Осквернитель» будут и дженсаарай. Возможно, они были и на борту корабля Бустера Террика. Потому я и приказал атаковать рубки «Искателя приключений» и «Осквернителя» — восстановить их будет просто, а управлять звездолётом можно и с запасного мостика. А вот других дженсаарай кроме как в боевых рубках, скорее всего нет. Леония вряд ли позволяет им разгуливать по кораблю, наверняка держит их при себе.
— Да, — отрывисто и резко произнёс К’баот. — Они… ограждают пиратов… от меня… слабо… но действенно… Пираты… сконцентрированы… Не переживают…
— Если мы заставим хотя бы некоторых из них злиться — это вам поможет? — спросил я.
— Н-не знаю… — произнёс К’баот. — Наверное… Да! Сильные эмоциональные потрясения… помогут… Этих слабаков… просто… много.
— Отлично, — произнёс я, посмотрев в сторону лейтенанта Тшеля. — Свяжите меня с
Пока вахтенный офицер исполнял приказы, я связался с майором Химраном.
— Мне нужны коды управления взрывчаткой на «Скате-пульсаре», — я пояснил ему причину разговора. Командир группы спецназа Имперской разведки без промедления переслал мне необходимые данные и частоту дистанционных взрывателей. — Благодарю. Отправляйтесь с вашими людьми в грузовой ангар и приготовьте «копалки». Вас это тоже касается, — посмотрел я на стоящую подле меня Мару Джейд. — Клетка с йсаламири уже ожидает вас в каюте.
Девушка, посмотрев на меня долю секунды, направилась к выходу с мостика.
Практически сразу, как только отключился майор, а Тшель отчитался о налаживании линии связи на подлокотнике возникла голограмма массивного мужчины средних лет с протезом вместо одного из глаз.
— Бустер Террик, — поприветствовал я командира «Искателя приключений».
— А ты, наверное, тот самый имперский засранец, который с помощью Феррье пытался пудрить мне голову и захватил в плен мою дочь? — прорычал контрабандист.
— Моё имя Траун, — представился я именем, которое уже стало моим по праву. — Гранд-адмирал Траун.
— Да плевать, — фыркнул контрабандист. — Отдай мне мою дочь и обещаю, что сможешь убраться отсюда на какой-нибудь лоханке, пока мои ребята не разнесли твой флот.
— Любопытное предложение, — оценил я. — Но оно не будет реализовано. Сдавайте «Искатель приключений» и остальные ваши корабли, атакуйте флот Леонии Тавиры и ваша дочь останется в живых.
— Узнаю старую добрую Империю, — хмыкнул Террик, но по выражению его лица было видно, что он готов мне перегрызть глотку. — Если с её головы упадет хоть один волос, Траун, я тебя наизнанку выверну!
— Сканеры вашего корабля уже наверняка засекли местоположение «Ската-пульсара», — проигнорировав угрозу, произнёс я. — Ваша дочь находится там. Через пятнадцать минут на её корабле закончится кислород. Наш заслон вам не прорвать — в течение пятнадцати минут уж точно. Сдавайте корабли, иначе она умрёт.
— Я хорошо знаю, когда разумные блефуют, — помолчав, произнёс Террик. Может быть он и не лгал, но в вопросе безопасности своих детей родители в редких случаях полагаются на догадки, основанные на собственном опыте и умении понимать физиогномику других разумных. — И ты сейчас блефу… Твою мать! Ситово отродье! Я придушу тебя собственными руками, а потом…
— Отключайтесь, — приказал я, обращаясь к Тшелю. Вахтенный послушно прервал поток брани Бустера Террика, наглядно и красочно описывающий то, что он со мной сделает.
Посмотрев в сторону К’баота, выглядевшего более расслабленным, перевёл свой взгляд на тактический экран, отражающий положение звездолётов в пространстве. Отметка «Ската-пульсара» пропала — детонаторы сработали штатно.
— Достаточно, магистр? — поинтересовался я.
— Для флотилии с красным разрушителем — да, — хриплым голосом произнёс тот. — Они в растерянности и ярости… Эти слабаки на втором разрушителе больше не могут прятать их разумы от меня. Но… нужно ещё, пока эти слабые недоросли, чувствующие Силу не больше, чем стакан заключённую в нём воду, не начали их успокаивать вновь.