Гранд-адмирал. Том первый
Шрифт:
Наиболее очевидно, что вахтенные просто осознали тот факт, что жертва экипажа маленького корабля привела к тому, что их собственная жизнь, а также жизнь каждого из пяти тысяч двухсот человек экипажа «Крестоносца», не оборвалась подобным образом.
— Все ракетные аппараты перезаряжены, капитан! — донёсся рапорт от ракетного пульта. Последняя возможность отступить от нарушения приказа главкома. — Цель в зоне поражения. Ракеты наведены на реакторы, батареи и системы жизнеобеспечения.
И-гор всматривался в более чем двухкилометровую
Убить их всех.
Всех!
Всех!
Каждого ситова мятежника с этой станции, откуда вылетел этот проклятый «крестокрыл».
Его сердце и разум рвали друг друга. Желание отомстить и верность Присяге, клятва стойко переносить тяготы службы, исполнять воинский долг, приказы, отданные командирами…
Он хотел их всех убить. Каждого на республиканской оборонительной станции. И имел на это полное моральное право.
Желал этого больше жизни. Но не мог.
Потому что он верен Присяге и командованию.
Долг превыше всего. Даже собственной боли от невосполнимой утраты.
— Снять пометки с целей «реакторы» и «системы жизнеобеспечения», — плохо слушающимся голосом прохрипел он, сделав шаг вперёд и прислонившись лбом к холодной транспаристали иллюминатора. Он только что отменил свой собственный приказ об уничтожении противника. Наступил на горло чувствам и эмоциями ради соблюдения присяги, верности долгу и выполнения приказа Верховного Главнокомандующего. Задавил боль внутри себя подчинением. — Открыть огонь. Вывести станцию из строя.
В тот момент, когда противокорабельные фугасные ракеты рвали броню и внутренние системы орбитальной защитной станции типа «Голан-II», командир звёздного разрушителя типа «Победа-I» со славным именем «Крестоносец», беззвучно рыдал, до боли впившись ногтевыми пластинами в кожу своих ладоней и ощущая зубное крошево во рту, смешанное с кровью из прокушенной щеки.
Молодой лейтенант, командовавший кореллианским фрегатом типа DP20, прикрывшим звёздный разрушитель от неминуемой гибели, был единственным сыном капитана.
И сердце командира «Крестоносца» рвалось на куски от осознания несправедливости этой войны.
Отцы не должны переживать своих детей.
Никогда.
Глава 54. Реванш. Часть вторая
— Вот так просто? — Фодеум скривился, бросив взгляд за иллюминатор кокпита «Изящной леди».
— Да, — ответила ему голограмма знакомой с рождения женщины. И как всегда, её тон не терпел возражений. «Деспотия лидера-женщины»… Кажется так говорила Злючка, описывая своё мнение относительно его рассказов о взаимоотношениях с родительницей. — Этот союз приведёт к стабильности и процветанию нашего народа.
— И всего лишь к участию в войне, — усмехнулся несостоявшийся дженсаарай.
— Для начала, мы оценим то, что гранд-адмирал
— А ты не подумала, что этот союз может быть ещё хуже того, что был заключён с Леонией Тавирой? — поинтересовался Фодеум.
— Дженсаарай работают над тем, чтобы понять истинные замыслы гранд-адмирала, — как и всегда, когда она не знала ответа, предпочитала отмалчиваться туманными фразами.
— Уверен, что этим же вопросом задаётся большая часть Новой Республики, — произнёс Фодеум. — По крайней мере на Корусанте — уж точно.
— Он обещал, что Империя под его командованием изменится и станет лучшим воплощением себя, — напомнила лидер Ордена дженсаарай.
— Как будто имперцы никогда и никого не обводили вокруг пальца, — закатил глаза командир «Изящной леди». — После опыта взаимоотношений с Тавирой…
— Не думай, что факт появления тебя из моего чрева даёт тебе право читать мне нотации, — резко осадила его Саарай-кай.
— Это называется здравый смысл, мама, — произнёс Фодеум. — Я понимаю, что у женщин в твоём возрасте с этим бывают проблемы…
— Мало я тебя в детстве порола, — проворчала лидер дженсаарай.
— Так это ж прописано в учении нашего Ордена, — усмехнулся Фодеум. — Никакого насилия, только защита, только идеалы мира и постижения знаний.
— Ты мог бы стать хорошим защитником-дженсаарай, если бы научился вовремя держать язык за зубами, — проворчала мать.
— Неумение молчать и здраво рассуждать в критические моменты — это наша семейная черта, — парировал Фодеум, намекая, в очередной раз, на договор Саарай-кай с Леонией Тавирой. Сделка, которая заставила дженсаарай служить кровожадным пиратам.
— Так или иначе, но ты отправишься к гранд-адмиралу, — требовательно произнесла мать. — Я уже уведомила Трауна, что рядом с ним всегда будет дженсаарай. Будешь служить ему и защищать.
— И приглядывать, — хмыкнул Фодеум. Родительница предпочла отмолчаться. — Признайся, ты просто решила сделать так, чтобы я вообще не улетал с «Химеры». Знаешь, когда мы договаривались начать всё с чистого листа, я не думал, что ты тут же заставишь меня строить из себя послушного защитника.
— Не преувеличивай, — фыркнула женщина. — Ты пробыл среди звёзд гораздо дольше нашего народа. А значит более тонко понимаешь их…
«Я собственную помощницу-то с трудом иногда понимаю», — подумал Фодеум. — «А мы с ней говорим на одном языке и знакомы дольше, чем с Трауном».
Но вслух, в качестве последнего своего аргумента, он произнёс совсем другое:
— Надеюсь, ты помнишь, что я так и не стал защитником-дженсаарай. И уж тем более не способен ощущать прямую угрозу, направленную на объект защиты, как это делали те, кто служили Леонии Тавире. И да, у меня нет при себе светового меча. И деталей для того, чтобы