Гранд-адмирал. Том третий

Модус Илья Сергеевич

— Но в таком случае, строительство заводов обойдется нам в кругленькую сумму, — заметил Пеллеон.

— Нет, — возразил Траун.

— Не понимаю, сэр, — нахмурился Гилад.

— Как я уже сказал, — медленно, словно разъяснял что-то ребенку, произнес гранд-адмирал, посмотрев на своего подчиненного, — не вижу смысла платить за то имперское имущество, что мы можем отнять у нашего неприятеля.

И… вроде бы стало яснее, но…

— Нет, в первую очередь это не планеты, являющиеся членами Новой Республики, — произнес Траун, возвращая

свой взор к мониторам.

А нет, чего уж себе льстить, не стало.

Глава 17. Сговор

Девять лет, восемь месяцев и двадцать пятые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок четвертый год, восемь месяцев и двадцать пятые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Четыре месяца и десятые сутки с момента попадания).

Надо признать, адмиральский салон на борту «Жнеца» поражал не только своим размахом, но и богатством убранства.

Дорогие ковры, разложенные по палубе, деревянная резная мебель, явно из натурального материала, а не подделка, ценные картины и скульптурки…

Если это все не принесено сюда с целью дезинформировать меня, то оценка этих произведений искусства указывает на то, что Кейн — человек закомплексованный, зажатый, довольствующийся тем, что у него имеется, не желающий рисковать…

В целом это соотносилось с тем, что было получено на него и психопортрет в прошлом.

— Я не перестаю поражаться тому, что вы не боитесь прилетать на встречу с суперрразрушителем на одном-единственном разрушителе, — произнес гранд-мофф Кейн, устало опускаясь в кресло напротив меня. Мужчина рывком развязал ворот своего кителя, устало посмотрел на металлический столик перед собой.

— Будешь? — совсем уже по-простецки спросил он, указывая на запечатанную бутылку кореллианского виски.

— Воздержусь, — ответил я. Честно говоря и в прошлой то жизни не был любителем выпить, а в этой… Не думаю, что стоит начинать это делать при каждой встрече. — Мы уже перешли на «ты»?

Кейн на мгновение замер, откупоривая бутылку, словно застигнутый со спущенными штанами посреди городской площади, после чего, понуро кивнув, продолжил снимать печати с емкости.

Вот смотришь на это волевое лицо, вспоминаешь его горделивую осанку, которые я отметил во время первой нашей встречи… И задаешься вопросом — что же могло так подкосить вроде бы храброго человека со внутренним стержнем.

А потом смотришь на то, чем он себя окружил — статуэтками, живописью с изображением героев сюжета, вроде бы и храбрых, но на их лицах застыл ужас — и понимаешь, что «колоритным персонажем» Кейн лишь притворяется. На самом деле он слаб, податлив и труслив (как и все мы). Просто он хорошо это скрывал. Но кто-то или что-то нашло способ, при котором можно надавить на его больные точки.

— Приношу

свои извинения, гранд-адмирал, — скупо произнес он. — Я думал, что мы друзья по несчастью.

— Вот как? — удивленно поднял правую бровь я. — Можно по подробнее в этом моменте?

— Палпатин, — пояснил гранд-мофф. — Он и его собачка Блэкхоул обвели меня вокруг пальца. Когда ты прищемил яйца Убикторату на Тангрене, намереваясь реквизировать их флот, они уже пару лет лизали мне ноги с тем, чтобы я дал им доступ к своим архивам.

— Те, которые были скопированы в Императорском Дворце? — уточнил я.

Хозяин «Жнеца» задумчиво посмотрел на меня. Очень-очень внимательным взглядом.

— Допустим, — произнес он. — Они пришли ко мне со своим инквизиторским выводком, начали обрабатывать на тем того, как же они полезны, насколько взаимовыгодным будет наше сотрудничество и так далее. Мне нужна была их помощь, чтобы удержать власть в Содружестве, так что я согласился. От них в самом деле был определенный толк, вот только я даже не подозревал о том, что все их советы, разведывательная информация, заверения о том, что на меня вот-вот нападет Новая Республика — все это служит лишь цели увеличения вооруженных сил и флота. Да, может быть мятежники и планировали пойти на меня войной, но даже при тех силах, что у меня были изначально, я бы искупал их вояк в их собственной крови. Но я построил целую армаду тяжелых крейсеров…

— Которые пригодны для оккупации завоеванных территорий, по которым предварительно пройдутся орбитальным ударом? — уточнил я.

Кейн, насупившись, налил стакан до краев, после чего залпом осушил его.

— Скажи честно, — произнес он. — Ты это сейчас понял из моего рассказа или раньше?

— Примерно три с половиной месяца назад, — честно признался я. — Когда Убикторат отказался подчиниться и сделал все, чтобы избавиться в своих рядах от тех, кто может быть мне полезен. Впрочем, им хватило ума не уничтожать специалистов, а отдать под мое командование. Но остальное понятно и без слов.

— И не сказал, что меня водят за нос, — с горечью произнес Кейн. Может быть и следовало ему приоткрыть завесу правды, сообщить, что считал его изначально союзником Палпатина, но это вызвало бы еще больше вопросов. А сейчас намечается весьма интересный диалог…

— Ладно, — резко произнес Кейн. — Это все прошлое. Давай откровенно, — он вытащил из кармана кителя скремблер и демонстративно его активировал. — Ты намерен подчиниться Палпатину, когда он вылезет из своей норы?

— Наш долг — служить правителю Империи, — заявил я, ожидая реакцию в ответ. Нужно понять, к чему все эти «задушевные разговоры». Чего хочет Кейн — тайного союза против Палпатина или же выведать у меня признание в желании противиться этому, чтобы впоследствии использовать в качестве оснований для давления и шантажа, а возможно — и устранения. Хотя подобного рода подлости не очень кореллируют с его образом личности.