Грани II
Шрифт:
Она пожала плечами.
– Я не знаю, не расспрашивала ни у кого. А то бы мне влетело, я ведь с уроков убежала. Наплела потом что-то, уже не помню. Сейчас вряд ли уже кого спросишь, - Терви вздохнула.
Мы поднялись на несколько оборотов лестницы и через узкую щель в стене протиснулись в какой-то отнорок. Бочком, по-крабьи, проползли метров тридцать и вышли в узкое помещение за деревянными панелями. Терви попросила посветить в разные стороны, нашла рычажок, опустила его и, удерживая, показала коленкой:
– Сдвинь эту доску.
Я нажал, сухо щёлкнуло, панель отодвинулась наружу и отошла целиком вправо.
– Давненько же здесь никто не прибирался, - хмыкнул я.
– Это старое крыло. Оно почти заброшено.
Терви заинтересованно следила за тем, как я вожу лучом по стенам, книжным полкам и накрытой тканью мебели.
– Так как он светит?
– Здесь особый кристалл, через который протекает та же сила, что и в молнии. Только потихоньку. Она заставляет кристалл светиться.
– Ой, точно, я ещё подумала, почему свет такой, как бывает ночью при грозе.
И ни вопроса о том, как сделано, ни ожидаемых мною возгласов о магии. Это добавило ещё один камушек на чашу весов, и я напрямую спросил:
– Терви, а как тут у вас дела с наукой обстоят?
– С чем?
– Ну ты вот сказала, что с уроков слиняла. А что ты там изучала?
– Как что. Грамоту, письмо, разные землеописания, и всё такое. Это обязательно для всех детей от третьего и более высших сословий.
– Девочки и мальчики учатся по одинаковой программе?
– Что? А, ну да. Список предметов для всех одинаков. Пять лет обязательного обучения.
– А потом, кто хочет дальше учиться, что делает?
– В четырнадцать лет, перед выпуском то есть, в школы приходят представители разных цехов или государственных управ, наблюдают за детьми и отбирают кто кому приглянулся, по роду своего дела. Дальше они учатся там, кто куда попал. Ну, меня это не касается, я особо не вникала.
Я хмыкнул и не сдержался.
– Да вы, ребятки, деградировали в своих тепличных условиях...
Терви меня не поняла. Видимо, полученное ею знание языка не смогло передать сути моего сарказма.
– Терви, ты даже не сочла мой фонарик за магию, хотя какая это магия, у нас их может купить любой, а многие - и сами сделать. Все части свободно продаются. И не спросила, что это за сила такая в молнии.
Девушка махнула рукой.
– Магия - сказки.
Я ухмыльнулся и сказал:
– Ладно. Куда дальше-то?
– Дальше надо вскрыть эту дверь, - она показала на массивную двухстворчатую воротину в дальнем конце кабинета.
– Потом идём в новое крыло, но там уже могут быть чужие.
– Им же хуже, - буркнул я, разглядывая внутренности замочной скважины, в которую свободно пролазил мой палец. Потом засунул туда пистолетный шомпол, отжал собачку и открыл дверь.
Глава 23
г. Степногорск, сентябрь 20.. года.
Капитан Свиридов.
Всего через несколько дней после того, как по местному телевидению и радиоканалам было объявлено о поиске людей, так или иначе контачивших с "Пирамидой", в базе данных фигурировало более сотни фамилий. Побочным эффектом
– Для этого надо ещё раз пересмотреть все дела и попробовать выяснить, до какой ступеньки они успели тогда дойти в своём исполнении желаний. Есть у меня подозрение, что эта девица выбирает своих жертв по какому-то принципу, - почесал висок один из следователей, приехавших вместе с Фомичёвым, капитан Тургаев.
– Почему бы не по этому?
– Выглядит логично, - кивнул майор.
– Ещё идеи?
– Вряд ли столько народу, сколько она уже покрошила, добились выдающихся успехов. Как и в любой пирамиде, чем выше, тем меньше участников, которые получили нечто ощутимое. Правда, тем это самое ощутимое весомее, - сказал сам Фомичёв.
– По нашим данным, кроме Водопьянова и компании, всего что-то около двадцати человек из не попавших или не бывавших в Зоне преодолели восьмой уровень. Все последующие были только внутри. Разумеется, сведения это неполные. Но с той или иной точностью их можно экстраполировать в обе стороны.
– С какой?
Майор пожал плечами.
– Ну ты нашёл что спросить. Вон у стажёра твоего подружка программист, озадачь их, пусть посчитают.
– Для начала можно и это посчитать, - кивнул капитан.
– А что ещё может стать основой для выборки?
Другой московский коллега до этого сосредоточенно работал со своим ноутбуком и листал подшивки дел, после чего черкал что-то на листе бумаги, бормотал под нос. На вопрос Свиридова он поднял голову и сказал:
– Я был на собрании, когда наш директор дрючил генералов и смежников. Так, сидел тихонечко в уголке и не отсвечивал, в качестве техперсонала. Полковник Александров там мини-лекцию устроил. Я что думаю...
– он откинулся в кресле, - она, как мне кажется, выбирает жертвы не только по степени их достижений в "Пирамиде". В том числе, но не только. Чем она руководствуется в первом критерии, предполагать трудно, но я тут выписал психопрофили всех жертв и сравнил их с характеристиками на группу Водопьянова. То есть на её первоначальный состав.
– Э?
– Свиридов расслышал все слова по отдельности, но сути не уловил.
– Семеро в первом эпизоде, четверо во втором и суммарно десять в третьем, - следователь посмотрел на свой листок. Из списка первых жертв один человек по набору своих параметров наиболее близко совпадает с одним человеком из изначального состава группы Водопьянова. Одна точнее. Бизнес-леди по своему психологическому портрету почти на сто процентов совпадет с Мариной Волковой и очень близка к ней внешне, за исключением возраста. Из второго эпизода один, аналог Олега Кононова, из третьего, в Тепличном, женщина сошла за гостью из Италии, Сандру Боттичелли. Если моё наблюдение верно, то это значит, что она ищет как раз их. Только ориентируется не на внешний облик, а на психотип. А ещё это значит, что будут другие эпизоды, но уже с единичными жертвами.