Грани морали
Шрифт:
Вот и сейчас, когда я присела в финальном полупоклоне, низко склонив голову и позволяя ткани накрыть меня полностью, ниспадая мягкими складками, что-то в колене опасно хрустнуло.
Умеренная растяжка еще никому не помешала!
К счастью, мне не нужно вылезать вон из кожи и готовиться к олимпиадам. Спокойно, без травм и спешки, проработаю проблемные места…
Везде, в общем.
Бурные аплодисменты застали меня врасплох. Овация, которой меня наградили, была сравнима с той, что заслужила фокусница-герцогиня.
Кстати, ее светлость смотрела
— Я знал, что моя жена талантлива, но не подозревал, что в самых разных областях! — заявил принц, спускаясь с возвышения и протягивая мне руку, чтобы помочь выпрямиться.
В колене хрустнуло от души, так что поддержкой я воспользовалась с немалым облегчением.
Нога неприятно заныла.
Рановато начала нагрузки, надо было сначала отлежаться и отъесться, но что поделать, задание прежде всего. Сказали организовать и удивить — я и расстаралась.
— Вы позволите пригласить вас на танец? — негромко спросил Элайдж.
Судя по хоровому умиленному «Ах!» за спиной, отрицательный ответ с моей стороны не рассматривался.
— Разумеется, ваше высочество! — мило улыбнулась я, передавая шаль своевременно подскочившей горничной.
Стараясь действовать незаметно, пошевелила ногой, покрутила ступней, разминая ее. Вроде не сильно болит, жить можно.
Один вальс как-нибудь потерплю.
За одним вальсом последовал второй, затем бодрый фокстрот — или нечто подобное, с бодрыми подскоками через весь зал по диагонали. Меня искренне восхитило умение партнеров вести и просчитывать на ходу вероятность столкновения. Принц действовал виртуозно, уворачиваясь от последовавших нашему примеру пар и подхватывая меня, если я вдруг оступалась.
— Обычно я не настолько неуклюжа, — сочла нужным пояснить, пятый раз наступив ему на ногу. — Я правда не специально!
— Ну что вы, я совершенно не в обиде! — заверил меня Элайдж.
В качестве доказательства его крепкие ладони сильнее стиснули мою талию. Он не позволял себе лишнего, но прикосновения мужских рук я ощущала невероятно остро, словно и не было разделяющих нас многочисленных слоев ткани.
Молодое тело, свежие гормоны шалят. Впрочем, я не возражала: принц в самом деле мне нравился. И как собеседник, что я успела понять во время наших прогулок и совместных трапез, и как человек — редкой храбростью нужно обладать, чтобы пойти против вековых устоев и добиться отмены запечатывания, пусть и для одной-единственной женщины. Не говоря о том, чтобы не полезть к той самой женщине в первую брачную ночь, а позволить ей привыкнуть к своему присутствию.
Возможно, даже влюбиться.
Как мужчина он очень привлекателен, чего уж. Можно сказать, я выиграла джекпот. Если бы не проблемы с даром…
Элайдж наклонил меня в па назад, не выпуская из объятий, так что щеки коснулось его дыхание.
Я смотрела в лицо мужа, не отрываясь, и понимала, что вот он, тот самый идеальный романтический момент.
Но, вместо того чтобы поцеловать, принц выпрямился,
К распахнутым на террасу стеклянным дверям.
Тогда-то я поняла его романтическую задумку и полностью одобрила.
Знает гад, как понравиться юной наивной девушке!
Впрочем, опытная тетка в ее теле тоже поплыла.
Принц вел меня все глубже в сад, подальше от толпы и ярких ламп. Его теплая надежная ладонь крепко сжимала мою, и я позволила себе поверить.
В него.
В нас.
В то, что у нас может что-то получиться.
У немолодой тетки с кучей диагнозов, чудом попавшей в тело юной несчастной девочки, и невероятно чуткого, умного и понимающего принца.
Последнее, кстати, само по себе чудо из чудес.
Удивительно, как оно мне досталось?
Когда мы оказались наедине в растительном лабиринте, я едва сдержалась, чтобы первой не наброситься. Не оценит ведь! Не те времена, не те нравы.
Пришлось ждать, пока Элайдж решится и коснется моих губ своими. Попробует на вкус, хмелея все сильнее. Осмелеет, видя отсутствие сопротивления, и наконец углубит поцелуй.
Только тогда я решилась дать себе волю.
Крепко обнять его за шею и ответить со всей накопившейся страстью.
Принц покачнулся, но равновесие за нас обоих удержал.
Я снова позволяла себя вести в чувственном танце, теперь уже языков и тел. С радостью и готовностью подчинялась малейшим намекам, изучала и исследовала сама, невнятно сетуя на обилие одежды.
Не помню, как мы добрались до покоев. Груду подарков как миновали — заметила: Элайдж споткнулся о какой-то из свертков, нехорошо высказался и отопнул его подальше безо всякой жалости.
Стоило за нами захлопнуться двери спальни, мое платье оказалось отброшено в сторону, в противоположную полетели камзол и рубашка. Мы рухнули на постель, сплетясь так, что невозможно было определить, где заканчиваюсь я и начинается он.
Элайдж не торопился, двигался неспешно и медлительно до такой степени, что в какой-то момент я принялась бессвязно умолять.
Кажется, я еще и кусалась.
Принц шипел и прихватывал зубами нежную кожу в ответ, заставляя выгибаться и просить о большем.
На самой вершине я вскрикнула, чувствуя как меня захлестывает не только экстаз.
Во мне всколыхнулась магия.
Пытаясь отдышаться, я лежала и лихорадочно принюхивалась — не пахнет ли паленым?
Кажется, да.
Или кажется?
Разомлевший Элайдж лежал рядом, собственнически закинув поверх меня ногу, и кончиками пальцев выводил сложные узоры на моем животе.
Я поежилась от щекотки и снова принюхалась.
— Замерзла? — по-своему истолковал мое сопение принц. — Подожди, сейчас укрою.
Он поднялся, сверкнув великолепной задницей, и потянул сбитое совместными усилиями на пол покрывало.
Замер.
И тоже принюхался.
— Горим? — полувопросительно выдал он.