Грани морали

Нуар Нинель

— Это не какая-нибудь мелкая сошка. Он нам многое расскажет! — удовлетворенно мурлыкнул Мэдисон, хищно скалясь.

Нет, я решительно не понимаю что Анника нашла в этом типе. Он же жуткий!

Глава 26

Мейстер Руперт Хоуи, наемник высшей категории, знал и впрямь немало.

Пожалуй, даже слишком много, отчего справедливо опасался за свою жизнь. Однако методы убеждения Уинтропа оказались весомыми, и заключенный решился поделиться сведениями. Выход

со сменой личности и исчезновением подсказала Анника.

Кажется, ее начинали уважать уже не только в департаменте мужа, куда она частенько являлась как к себе домой, но и матерые злоумышленники. По крайней мере в глазах Руперта то самое уважение читалось крупными буквами.

Заговор не просто существовал. Он был запланирован задолго до рождения и принца, и даже короля. Те маги земли, что совершали многозначительные пожертвования в храмы и искренне рассчитывали посадить на престол дочь рода, заблуждались.

Все.

Нет, одну из тех девушек подсунули бы таки принцу, но при этом проследили бы, чтобы она наверняка осталась бесплодна. А после сменили династию на ту, что угодна была бы Хакону. Послабее, посговорчивее, чтобы через несколько десятилетий объединить страны под рукой его величества сина Саввериу. Возможно, сына, а может, и внука ныне правящего короля.

Им это не важно.

Хаконцы отлично умели планировать на перспективу.

Собственно, началось все давно, еще в те далекие времена, когда женщин не запечатывали почем зря, а сочетание рун блокировки использовалось исключительно для наказания преступников.

В келье старшего жреца я обнаружила множество весьма занятных манускриптов. Деду, похоже, не пришло в голову, что в священный сад и обитель может пробраться кто-то посторонний, вот он и не озаботился серьезными тайниками. Запертый шкаф — разве ж это тайник?

Среди пожелтевших пергаментных листов с молитвами и проповедями лежали свернутые в рулончики аккуратной горкой расписки.

Но не сандарских пожертвований. Хаконских.

В смутные времена, когда обезумевший король приказал запечатать сначала супругу, а после и любую женщину, случайно не справившуюся с даром, соседнее государство мигом углядело для себя выгоду. Их-то целители были в курсе пагубного влияния печати на женскую плодовитость! А сандарские коллеги если и пытались что-то робко возражать власти, их быстро заткнули.

Вот тут-то и наступил подходящий момент для смены курса. Церковь, получив в руки печать, а вместе с ней могущество и доступ к большим деньгам, оказалась удивительно падка на подношения. Религия едина в обеих странах, но в Сандаре она очень быстро сравнялась по значимости с королевской властью. Не без поддержки Хакона, разумеется.

Арестованный старший жрец прямо заявил, что магия сама по себе есть зло. И его должно искоренять. А что магов рождается с печатями все меньше — это вообще замечательно.

Недаром священники принимали обет целибата. В храмы отбирали исключительно одаренных мальчишек. Иначе — как я и подозревала — они бы не сумели активировать руны. Но об этой стороне мирским предпочитали

не распространяться.

Послушников искали в обедневших магических семьях, в провинции, в общем, там, где недовольны властью и жаждут перемен. А строгая муштра (не хуже чем в военных училищах!) и психологическая обработка довершали начатое. Все священники искренне полагали, что действуют во благо общества.

Что же касается Хакона, местные храмовники воспринимали его как рассадник греха, но деньги брать не гнушались. Рассчитывали, после того как приведут в «порядок» Сандар, заняться и остальными государствами.

Вряд ли бы им позволили, конечно. Но фанатики склонны идеализировать светлое будущее.

Ситуацию с единственным наследником и слабостью правящего монарха священники расценили как знак — пора!

И принялись за реализацию плана.

Кого именно из двенадцати семейств, бодро спонсировавших переворот, они собирались после посадить на трон, так и осталось загадкой. Каждый из дюжины отцов был искренне убежден, что именно его дочурка достойна стать королевой — и возвести на трон свой род.

Принцессу планировалось убрать еще до свадьбы, причем обязательно на территориях Сандара, но что-то пошло не так. То ли охраны было слишком много, то ли тётушка меня хорошо берегла, но единственная возможность для этого представилась только на самом бракосочетании.

Кстати, моя теория о вмешательстве высших сил развеялась как дым, стоило мне повнимательнее изучить каморку, в которой я умерла и была возвращена к жизни.

Ритуал воскрешения тетушка провела там же.

Как я выяснила, священники активно пользовались рунами. Не просто пользовались, вязь, украшавшая все плинтусы и колонны в здании, на самом деле представляла собой повторяющееся по кругу заклинание, обеспечивающее храму отличную вентиляцию и постоянный легкий аромат сандала. Практично и дешево.

Древняя формула призыва души тоже состояла из рун, нарисованных на теле.

Судя по всему, при активации магией линий произошла накладка. Изображенное на мне вступило в диссонанс с узорами вокруг, вот и результат.

Самый обыкновенный несчастный случай.

Никаких потусторонних высших сил. Чистая магия.

Я оценила, насколько тонко в свое время вывели руны из обихода. На самом деле руны — очень мощный инструмент, сложнее мысленных формул, но от этого не менее эффективный. А его сначала принизили, оставив лишь для малышей, а после и вовсе убедили от него оказаться.

Впрочем, я намеревалась это недоразумение исправить в ближайшее время.

— А если не поможет? — снова, наверное, уже в двадцатый раз спросил Элайдж.

Я оторвалась от сложного рисунка, который выплетала раскаленным металлом почти час, и устало вздохнула. Муж воспользовался паузой, чтобы размять пальцы. Мы отлично работали в тандеме — он помогал мне придавать изделию нужную форму. Все-таки я огневик, а не ударник ковки и плавки.

— Хуже не будет, — дала все тот же ответ, что и предыдущие девятнадцать раз. — Хуже ведь уже некуда, сам знаешь.