Грани Обсидиана
Шрифт:
Я дотронулась до его плеча. Бэрин оглянулся.
— Мне тоже нравится, — пробормотала я и скользнула мимо него.
— Берта, а я… красивая? На ваш… людской или… Волчий взгляд?
Берта отложила одежду, которую чинила — на мальчишках, что на том, что на другом, та просто горела. Встала, взяла за руку и развернула к свету.
— Ну-ка, ну-ка, — сказала серьезно, но улыбка все равно пряталась в глазах и в уголках губ. В этом она напоминала мне Бэрина. — Давай-ка мы тебя, девочка, хорошенько рассмотрим! Кожа белая, веснушки. Глаза медовые, волосы — тоже как мед, только темный. Шея длинная,
И с этой неожиданной концовкой вновь уселась за шитье.
— Ты будешь делать Лиссе детей?
Он поперхнулся, проливая воду из кружки. Рыжий братец сидел напротив, терпеливо пережидая его кашель. Бэрин вытер повлажневшие глаза, протер шею и грудь. Спросил осторожно:
— Что?
— Дэвин сказал, вы тискаетесь, а потом детей делаете. Будешь их делать?
— Э-э-э… — Он с тоской огляделся. Будь здесь друзья, они бы сейчас со смеху померли. Но хотя бы нашли, чем отвлечь этого звереныша, с ожиданием глядящего на него медовыми — Лиссиными — глазами. Отважный маленький лисенок, пришедший призвать к ответу здоровенного похотливого волка…
— Ну… я надеюсь на это… — выдавил наконец Бэрин. Правда, ему важнее скорее процесс, чем результат. — Если Лисса согласится, конечно…
— Я спрошу!
Он еле успел схватить за рубашку стремительного звереныша.
— Нет! Так у нас дела не делаются!
— А как?
— Мы сами договариваемся.
Братец посидел, раздумывая.
— Скажи ей — пусть не боится. Здесь много еды.
— Х-хорошо…
Ускакал рыжий. Бэрин проводил его взглядом — звереныш по дороге далеко обогнул встречного Гэвина. То ли действуют запреты Лиссы, то ли Рыжик и сам чувствует неприязнь парня.
Проклятый лисенок точно колдовскую пелену навел — Бэрин вдруг представил себе парочку волчат с рыжей шерстью… Да-а, кажется, теперь он понимает тревогу Инты!
Гэвин подошел, постоял рядом, вместе с ним наблюдая за мальчишками на берегу. Спросил неожиданно:
— А Фэрлин разрешит Лиссе остаться, если его, — кивок узким подбородком, — не будет?
— Ну да, — рассеянно сказал Бэрин. — Вернее, возможно, если кто-нибудь хорошенько попросит.
— То есть — ты? — напряженным голосом спросил парень.
— Я или кто другой… — Бэрин очнулся. Остро взглянул на Гэвина: — Не вздумай!
— Что? Ухаживать за Лиссой?
Он втянул воздух.
— Ухаживать — ухаживай. Не вздумай причинить зверенышу вред! Она никогда тебе этого не простит.
Гэвин пренебрежительно фыркнул — Бэрин схватил его за плечо, прежде чем тот ушел:
— Тогда запомни — я не прощу! И еще совет!
— Не нужны мне твои советы, понял? Я и сам знаю, что делать!
Он отпустил парня, сказал — спокойно:
— Не торопись с Лиссой. Она… действуй осторожно. Очень тебя прошу, не испугай ее.
Гэвин дернул плечами, показывая, как относится к нежданному совету. Ушел, независимо прямо держа спину. Наверняка сразу направился к Лиссе. Вот что тут будешь делать?
Бэрин подивился своему раздражению и острой неприязни к юному оборотню. Ты же сам хотел, чтобы у нее
Самое умное сейчас — предоставить событиям идти своим чередом, а ему убраться подальше, вон хоть в озере искупаться, чтобы снять напряжение и нежданную ревность. Вода оказалась ледяной. Самое то: нырнул — и вылетел, как ошпаренный, мечтая лишь скорее выбраться на берег. Отфыркиваясь и отбрасывая с лица прилипшие волосы, он вышел из воды. На берегу сидела Лисса. Выглядела озабоченной и настороженной — точно охраняла его одежду. Он встряхнулся, стараясь, чтобы брызги попали на нее, но девушка даже не вздрогнула. Поджав губы, следила, как он неторопливо вытирается собственной рубашкой.
— Приходил Гэвин.
— И что?
— Сказал, попросит Фэрлина, чтобы я осталась здесь.
Ах ты… хитрый мальчишка!
— Ну и отлично.
— А еще сказал…
Бэрин пытался сделать вид, что ему не особо интересно, но, когда Лисса замолчала, кинул на нее быстрый взгляд. У девушки был такой несчастный вид, что он с проклятьем отбросил мокрую рубашку и уселся перед ней на колени.
— Лисса, он что… обидел тебя? Что он сделал?
— Он… — Девушка прерывисто вздохнула, словно сдерживая слезы, и Бэрин поклялся себе придушить щенка бестолкового. — Он сказал, что я ему нравлюсь, и…
— И?! — убью, точно убью.
— …поцеловал меня.
Бэрин подождал продолжения, но так как его не последовало, спросил осторожно:
— И все? Ну и что ты так расстроилась? Радоваться надо: всем ты нравишься, все тебя целуют…
— Но мне-то не понравилось! И что, я теперь должна…
Он выдохнул и осел на пятки.
— Ничего ты ему не должна! Не нравится — значит, не соглашайся, только и всего! Просто сам Гэв тебе не нравится…
— А ты — нравишься?
— Ну, только ты сама можешь ответить…
Он придвинулся ближе — у лисички расширились глаза, но она не отодвинулась.
— А он делал так? — поцеловал ее веки, щеки, рот. Шею. — Или так? — прижался губами к ее груди сквозь тонкую рубашку. Ткань увлажнилась от поцелуя, и он с удовольствием почувствовал отвердевший сосок. Поднял глаза — румянец на щеках, опущенные ресницы, осторожное дыхание, — спросил коварно: — А знаешь, что целовать можно повсюду?
Лисса и не сопротивлялась, когда он начал снимать с нее одежду. Казалось, она не очень понимает, что происходит, с удовольствием принимая ласку его рук и губ. Гладкое белое тело, украшенное золотом веснушек, такое гибкое, упругое, податливое… Он изо всех сил старался не забыться, контролировать себя — хотя это было так трудно, когда — вот она, рядом, когда слышишь ее срывающееся дыхание и тихие стоны… Сердце к сердцу, кровь бьется в голове и в теле в едином ритме…
Он перекатился на спину, увлекая за собой Лиссу — ее длинные расплетшиеся волосы накрыли их словно шатром — как ему и представлялось когда-то. Если бы она еще… Бэрин не сразу почувствовал, что девушка изгибается, отталкивает его, выворачивается из объятий, упирается руками-локтями ему в грудь.
— Лисса, Лисса… Лисса… подожди… ты что…
Она вырвалась, отодвинулась. Бэрин потянулся к ней — но расстояние охладило его ум и тело, и он увидел, куда она смотрит. Засмеялся:
— Ну да, знаешь, с парнями такое бывает — особенно когда они целуются с обнаженными девушками!