Грани отражения

Ганская Юлия

Эрик шевельнул пальцами — одна рука работала. Вторая лежала мертвым грузом. Собственное дыхание вырывалось из легких с хрипом. Послышались голоса, кто-то приближался.

— Он пришел в сознание, доктор! Смотрите!

Заглушая тихий рокот голосов, мужской голос медленно и негромко произнес:

— Вы слышите меня?

Эрик шевельнулся, пытаясь качнуть головой.

— Не тратьте много сил. Вы находитесь в госпитале. Вы попали в аварию. Сейчас Вы уже поправляетесь.

Авария. Скрежет металла. Госпиталь.

Эрик дернулся, призывая на помощь все силы.

— Спокойно,

спокойно. Вам нельзя шевелиться! — Руки осторожно, но крепко удерживали его.

— Я должен идти, — голос не слушался его, превращая слова в подобие хриплого карканья.

— Все хорошо, успокойтесь.

Эрик затих, понимая бессмысленность своих действий. Темнота нежно баюкала его, обнимая искалеченное тело, но остановить мысли она не могла.

— Вы — Лия?

Лия вздрогнула. В последнее время ощущение чьего-то взгляда не только не прошло, но напротив — усилилось. Отвратительно было то, что она не могла понять — кто играет с ней в эту неприятную игру.

Сейчас перед ней возвышался телохранитель Эрика, ожидающий ответа.

— Да, — пришла в себя Лия.

— Я нарушаю правила, оставив босса. Но, он хочет видеть Вас.

Лия сорвалась с места. Врачи, люди, пациенты, двери, коридоры, лестницы — всё мелькало в безумном хороводе. Кто-то успевал отойти, давая её дорогу. Лия бежала, не видя и не слыша ничего.

Путь закончился. Через несколько шагов только дверь отделяла её от неизвестности. Коридор с витающим в нем духом надежды ждал. Лия открыла дверь. Все так же работали приборы, так же царила тишина. Преодолевая расстояние в несколько шагов, Лия старалась успокоить колотящееся сердце.

Вот он. Лежащий в сети проводов, окруженный массой приборов, борющихся за такую хрупкую искру жизни в его теле.

— Я пришла, — глухо, почти шепотом произнесла Лия.

Невидящие глаза открылись навстречу ей.

"Не плачь. Не плачь. Не смей плакать, не смей".

Губы шевельнулись, пытаясь произнести что-то.

— Не говори, тебе нельзя, — Лия коснулась свободного от крови и бинтов предплечья. Ощущение его кожи, столько раз касавшейся её тела, его тепла, так часто согревавшего её, его тела с удвоенной силой вернули на глаза слезы. Он снова пытался что-то сказать.

— Не говори сейчас, — повторила Лия, яростно кусая губы, чтобы голос не дрожал, — прошу.

Он закрыл глаза и вновь открыл их.

— Я люблю тебя, — Лия смотрела на него.

Позади кашлянул телохранитель.

— Вам следует уходить, скоро придут врачи.

Лия вытерла непрошенные слезы и улыбнулась, словно всё было хорошо. Словно не было больничной палаты. Словно всё и было так как всегда.

— Я приду, — пообещала она.

Лия стояла, опираясь обеими руками на края раковины в ванной, и смотрела на свое отражение в зеркале. Обычное лицо, каких много. Большие темные глаза, неправильной формы брови — одна насмешливо приподнята. Легко не заметить в толпе, сложно запомнить надолго. А теперь еще и большими синяками под глазами, словно не спала пару недель.

Негромко заурчал вибровызов телефона. Лия взглянула на открывшееся сообщение.

"Я не могу смотреть на то, как ты грустишь,

превращаясь в тень. Я всегда рядом. Тебе нужно только позвать меня".

— Да кто же ты? — Разъяренно крикнула Лия невидимому отправителю, отбрасывая телефон на стопку полотенец.

Игра переходила всё границы. Если кому-то нечем заняться, она будет просто игнорировать его идиотские выходки.

Телефон внезапно вновь разразился тихим вибрированием. Лия протянула руку, подавляя неожиданно нагрянувшее состояние дурноты, подступившее к горлу.

"Я всегда рядом".

* * *

Эрик ощущал себя словно выбирающийся из трясины липкого состояния бесчувствия. С ним снова был его слух, который беспокойно метался между звуками, радуясь своей свободе. Вот только ноги… Они не слушали его. Он просто не чувствовал их. И это с каждым днем заставляло Эрика ощущать холодящий страх, что так будет всегда.

Если бы не Лия.

Кажется его телохранитель установил с ней своего рода согласие, проводя её незаметно для всех и оставляя в безопасности. Её пальцы, её голос внушали желание встать, взять её и уйти прочь отсюда, от всех, чтобы никогда больше не возвращаться. Но вот только встать он не мог.

— Доктор, что с моими ногами? — Эрик почти на вкус ощущал, как тот задержал дыхание, а пульс его участился.

— Все хорошо, мистер Маргулис. Просто последствия травмы.

Он явно не договаривал. Несмотря на то, что в его голосе не было и намека на фальшивую бодрость, Эрик был уверен, что тот его обманывает. Скрывает правду.

— Правда? Так когда я смогу подниматься и ходить?

— Всему свое время, — произнес врач, — Пока Вам надо лежать и набираться сил.

Эрик криво улыбнулся. Лишь только за ним закрылась дверь, он приподнялся, насколько позволяли провода, повязки и прочая ерунда, мертвым грузом приковывающая его к постели. Тело послушно отозвалось, но ноги продолжали оставаться чужими. Эрик зарычал, сжимая кулаки. Нет, нет, нет. Только не это. Он не может превратиться в слепого и неподвижного калеку. Нет. Это несправедливо.

Скрипнула дверь. Распространяя вокруг атмосферу тепла и улыбки, вошла она. Эрик повернулся к ней, изо всех сил пряча за улыбкой все, что только что мучало его.

Лия изучала незнакомое ей выражение напряжения, скользившее в каждой черте лица Эрика.

— Как ты?

Эрик протянул руку, ища её пальцы. Лия накрыла его ладонь своею.

— За что ты меня любишь?

Она на мгновение растерялась, затем встряхнулась, беря себя в руки:

— Просто за то, что ты есть.

— Подойди ближе.

— Я рядом, — возразила Лия. Она стояла почти вплотную к больничной кровати. Эрик с силой притянул её к себе, наклоняя над собой. Он прижал ладонь Лии к щеке, закрыл глаза. "Безногий и слепой — думаешь, что таким ты её удержишь? А если и удержишь, то имеешь ли на это право?"

Эрику хотелось рычать, круша всё вокруг, но он лишь сжал чуть крепче руку Лии.

— Я всегда буду с тобой, — прошептала Лия.

— Я хочу побыть один, — Эрик стиснул зубы, стараясь удержать последнее самообладание.